Констанс в очередной раз склонился над картой, он и сам не знал, что хотел там высмотреть. Как не знал и того, что будет делать, когда под стенами появятся королевские солдаты. Уже почти полмесяца Констанс скрывался в собственном замке, прекрасно понимая, что долго это продолжаться не может и о его возвращении могут узнать в любой момент. Оказаться же в руках нынешнего губернатора Гаржиак вовсе не стремился. Колиньяр скорее предпочтет без долгих разбирательств повесить мятежника, чем доводить дело до королевского суда.
Что же остается? Попытать удачу еще раз и бежать хотя бы в Алат? Нет, довольно бегать, все же не заяц. Просить помилование, но у кого? У короля? Фердинанд, правда, славится мягкосердечием, но сам мало что решает, да и не попадет письмо к нему в руки. Но какой-то выход должен быть, пусть и не спасти собственную шкуру, но привлечь внимание к плачевному положению некогда процветающего графства. Недовольство властью растет день ото дня, достаточно искры и полыхнет. Но недостаточно ни людей, ни ресурсов, зубы еще можно показать, а вот укусить сил не хватит. Зато крови прольется много, но я не для того вернулся, что бы принести еще большие несчастья.
Констанс залпом допил вино и закружил по комнате, ощущая себя загнанным в ловушку зверем. В том, что безрассудное возвращение будет стоить ему жизни, он уже почти не сомневался. Но сидеть в четырех стенах и покорно ждать своей участи стало совершенно невыносимо. Проверив пистолеты и подхватив шляпу и плащ, Констанс почти выбежал во двор. Как раз сегодня несколько человек из крошечного гарнизона замка собирались ехать в Кошоне, и это был шанс попасть в город, не привлекая лишнего внимания.

Через пару часов после полудня Констанс въехал в крепость Кошоне в сопровождении капрала и троих солдат, благо стражники на воротах знали капрала в лицо, а на беглого барона в солдатском плаще внимания не обратили.