Третий визит Александра в Тайную канцелярию был иным, чем прежние два. Тогда его привозили в закрытых каретах, теперь он явился сам, согласно своему желанию.

Секретарю кесаря, просившему господина Рейнгарда об аудиенции, ответили согласием на удивление быстро, и теперь он поднимался по широкой лестнице, внутренне собираясь для предстоящего разговора. Мягкий ковер скрадывал звук шагов, гвардейцы смотрели на посетителя бесстрастно и равнодушно.

"Интересно, многие ли приходят сюда по своей воле?", - мелькнула мысль.

Один из гвардейцев указал на дверь приемной, адьютант заместителя главы Тайной канцелярии пригласил посетителя в кабинет.
Александр сделал несколько шагов вперед и поклонился хозяину кабинета:

- Господин Рейнгард.

Он едва не добавил: "Благодарю вас, что приняли меня так скоро", но не добавил. Пора было сбрасывать кожу. В очередной раз.

Александр опустился на стул для посетителей.

- Сегодня я был с отчетом у Его Величества кесаря. Признался ему в том что не смог исполнить известное вам задание., - Александр говорил сдержано, без тени обычной манерности и игры. Для игр и впрямь все было слишком серьезно, к тому же Йонга не оставляло ощущение, что игры - те игры - закончились. - Если мысль о том чтобы забрать меня в Тайную канцелярию еще вас не оставила, я ваш, господин Рейнгард, - Йонг помолчал немного. - Его Величество согласился отдать меня вам, а не выгнать вон и не сослать в провинцию с условием, что я буду доносить ему о происходящем в Тайной канцелярии.

Александр замолчал. Он выложил все карты сразу, добавить было нечего.

Отредактировано Александр Йонг (2012-04-25 20:24:04)

Нужно было собраться с мыслями. Информации было много: разрозненной, услышанной краем уха, сплетен, подкрепленных собственными наблюдениями, мимолетных разговоров.
Александр едва заметно наморщил лоб, вспоминая.
Начал он с того что могло показаться Рейнгарду наиболее важным в этот самый момент.

- Его Высочество... Я знаю, что у Его Высочества был серьезный разговор с кесарем по поводу истиной цели поездки в Ротфогель. Я знаю об Агарисе, господин Рейнгард, и о происшествии с родственником Первого маршала Талига. Впрочем, об этом я знал еще раньше: со времени визита Ее Высочества герцогини Штарквинд к Его Величеству. Правда, герцогиня утверждала, что юноша погиб во время пыток. И еще... - Александр прямо посмотрел на Рейнгарда, - мне кажется, что у герцогини есть свой человек в Тайной канцелярии. И наверняка кто-то в Ротфогеле. Я знаю также, что Его Высочество собирается лично отбыть в Агарис.

Йонг помолчал.

- Его и Ее Величества... Ее Величество ждет ребенка, хотя об этом еще не объявлено открыто. Кесарина предана и верна Его Величеству несмотря на поклонников, которые время от времени у нее появляются, - Йонг едва заметно усмехнулся. - Их притязания носят вполне невинный и возвышенный характер. Например, сейчас в Ее Величество влюблен полковник личной охраны, и об этом, мне кажется, знают все фрейлины. А когда-то слабость к Ее Величеству приписывали адмиралу Фон Бермессеру.
Его Величество искренне рад будущему наследнику, хотя, я думаю, он был бы не прочь при определенных составляющих видеть на троне принца Фридриха. Он очень привязан к нему, хоть и не показывает этого открыто или, вернее, показывает в своей манере, - Александр вспомнил поразивший его хлесткий звук пощечины. - Я полагаю, этому была бы рада и Ее Высочество принцесса Гудрун вследствие особой привязанности к принцу.
Фельсенбурги... Герцогиня Штарквинд привязана к внукам и особенно выделяет Руперта.

Александр сказал это и замолчал. Если будут вопросы, Рейнгард их задаст.

— Вам есть что рассказать о себе?

Вопрос прозвучал пронзительно знакомо. И интонация та же самая...
Александр одернул себя. Не время!

Имелись в виду тайны, как видно. Те, за которые могут отделить голову от тела. Александр сцепил руки в замок и сложил на коленях.

- Я подсидел бывшего первого секретаря личной канцелярии Его Величества, - начал он ровно. - Хотя, он был сам виноват: слишком увлекался светской жизнью и дамами. Дела он запустил... оставалось только найти пару поводов и намекнуть об этом Его Величеству в те дни, когда мой бывший начальник был "болен" после очередного весело проведенного вечера. Имена моих бывших любовников Его Высочество перечислил еще в первый мой... визит сюда, так что об этой стороне моей жизни вам все известно. Еще... - Александр помолчал, - Я картежник. Азартный, потому и не играю последние несколько лет. Несколько раз проигрывал большие суммы. За первый свой долг я расплатился собой. Мне было пятнадцать лет.

Алекснадр кивнул, показывая, что понял.

Он поймал себя на том что Рейнгарду и впрямь хочется рассказать. Как тогда… давно. Этот спокойный тон, без  ожиданий, обвинений, болезненного любопытства, ровный интерес. Также как тогда заместитель главы Тайной канцелярии хотел услышать рассказ другого человека, чтобы этого человека узнать. Простая на первый взгляд, вещь, но Йонг давно убедился, что большинство людей желают выслушивать чужие рассказы для того чтобы подтвердить свои собственные, заранее сделанные выводы. Иное большая редкость.

- Я родился на востоке, - начал он медленно, словно погружаясь в то о чем рассказывал. - Четвертый сын небогатого барона, с детства часто болел. Братьям прочили военную карьеру, а мне предназначалось следить за делами, и как можно выгоднее жениться на какой-нибудь соседке. Летом у нас даже хорошо, и можно поехать в город… Но зимы длинные, дороги заметает, так что иногда до соседнего дома не доберешься.

...Средний брат читает вслух книгу, а старший поглядывая на часы: он условился покататься на санях с курносой  Греттой. Ее родители не против: девушек у всех в семьях много, а брат – не самый последний жених. Отец сидит у огня, прикрыв глаза: то ли слушает, то ли дремлет. Книгу, как обычно, выбрал он, потому что мальчикам нужно учиться, и есть вещи вроде войны и истории, в которых ничего не смыслит ментор. Хотя нет, не спит, потому что, не открывая глаз, говорит, прерывая чтение: «Альберт, сними нагар со свечей». За окном падают крупные хлопья, конюх сказал, что дым стелился низко, а значит, будет метель. Конюх часто врет, но метели в конце зимы не редкость. И холода. В гостиной, конечно, не почувствуешь, камин  топят жарко. Такое забытое и пронзительное…

…- Тоска. Хоть в петлю, а, скорее, пить. Потихоньку, чтобы соседи не трепали языками. Мне не хотелось. Да еще… Тот случай с проигрышем. Мы тогда жили в предместье Вюрта, отец ввязался в какие-то дела и повез с собой семью: надеялся пристроить старших. Дела не ладились… Брат со скуки стал играть, взял меня. Тот человек специально ездил в такие места, как я позже узнал. Подлавливал щенков… После того как я развязался с той историей, окончательно решил, что не останусь дома. Учился, много читал, говорил с отцом… Отец иногда мог быть весьма предприимчивым: вспомнил, что служил под началом мужа графини Краузе, написал ей. Дальше все было просто. Одинокий человек уязвим. Немного провинциального простодушия, лести, показать что ты одинок, нелюбим и нуждаешься в помощи. Я с ней не спал, как болтали. Просто у нее не было детей, и муж умер… Сначала она устроила меня секретарем казначея, но я уже тогда решил, что уж если взлетать, то как можно выше. Моя покровительница это понимала и одобряла. Герцогине Штарквинд я тоже понравился, и место освободилось удачно. Герцогине нужен был свой человек у кесаря, я мог им стать. К тому же она, - Александр усмехнулся, -  неравнодушна к трогательным юношам. Разумеется, чисто умозрительно. В канцелярии было не так уж сложно. Глава думал только о развлечениях, секретари были развращены бездельем, письма терялись, часы посещений путали... Мне нужно было только мило беседовать со всеми, выпивать в тавернах и много работать, замечать чужие ошибки. Я сказал, что подсидел бывшего первого секретаря, но в действительности он совершенно запустил дела. Через полгода после того как я вступил в должность, канцелярия стала работать, как часы. Правда, Его Величество, кажется, этого не заметил…

Моя жизнь… Я никогда не играл постоянно, это скорее были срывы. Один проигрыш милостиво оплатила графиня, за пару других я отыгрался, один оплатил любовник. То есть он стал любовником после того, как оплатил. Все повторяется, господин Рейнгард…
Еще тот случай с дуэлью. Вам, конечно, известно. Это, конечно, было дикой глупостью, вызвать маршала, но он оскорбил меня в обществе, при всех. Очень однозначно. Я не безумец, но если бы проглотил оскорбление, то вынужден был бы уйти в отставку и, пожалуй, уехать из Эйнрехт. Я надеялся подставиться под легкое ранение. Правда, вышло оно не очень легким… Думаю, маршал на самом деле метил в генерала Гирша, надеялся, что тот не выдержит. Он и не выдержал… - Александр заметно помрачнел, сильнее – до белизны - сжал сцепленные в замок пальцы.

…Поцелуи страстные и грубоватые, пальцы вплетаются в волосы, другая рука нетерпеливо скользит по бедру. Молодой и красивый генерал отчего-то решил, что влюблен в хорошенького секретаря, который состроил ему глазки в приемной кесаря. Так странно, как будто из другого мира… Александр разрыдался тогда, на исходе их первой ночи: искренне, просто от дикого напряжения, от внезапно прорвавшихся сквозь казавшуюся непроницаемой броню чувств. Генерал по-настоящему погиб именно тогда… окончательно и без возможности спасения.

- После этого как-то все… Я подумал: за что, собственно, оскорбился? Ну, подстилка. А как можно назвать мужчину, который ложится под других мужчин? Выгоду можно извлечь и из этого. Правда, после известных вам событий с этим, думаю, покончено, - Александр прямо посмотрел на Рейнгарда. – Можно предлагать себя в двадцать пять, но когда тебе за тридцать, это попросту жалко. А быстрое удовольствие всегда можно купить. Так что в этом смысле неприятностей с моей стороны больше не будет. Впрочем, играть я тоже не намерен.

Александр замолчал. История нескольких десятков лет, пусть и рассказанная едва ли не языком рапорта, его измотала.

Отредактировано Александр Йонг (2012-06-01 02:23:56)

Александр мысленно усмехнулся. Он ожидал чего-то подобного. Обычный ход: отрезать от источника информации и проследить за утечками. В случае Штарквиндов результат был бы скорым. Что же: здесь Рейнгард при всем желании ничего не отыщет. А то... для того нужно время.

- Не пугает, господин Рейнгард. Я отправлюсь туда, куда скажете.

Он все-таки улыбнулся краешком губ. У начинавшейся игры были высочайшие ставки, и от сознания этого весело колотилось сердце. Александр Йонг не лгал: он действительно был азартным игроком, только не на деньги. Тот человек много лет назад  понял это наряду со многим другим. Понял, потому что сам не мог жить без игр.

- Да, господин Рейнгард.

Йонг поднялся вслед за Рейнгардом, легко поклонился.
На лицо упала мягкая прядка. Александр отвел ее со лба и подумал, что в следующий визит цирюльника велит тому коротко, на старо-эсператистский манер остричь себе волосы. Внешние перемены были не обязательны, но с их помощью выползти из старой шкуры будет проще.