Мороз, холод… Временами Эрик жалел, что Дриксен не граничит с какой-нибудь Агарией или Гайифой. Впрочем нет, с Гайифой не надо. Своих хватает.  Кого адъютант понимал под «своими», он бы предпочел не уточнять. Во всяком случае, не вслух.
Легко согласившийся на предложение Фридриха мужчина, что-то замышлял. Подозрение скреблось в душе закатной кошкой и Шпрейденбург с трудом удержался, чтобы не посмотреть стол секретаря кесаря. Нет, он не за тем сюда пришел. Обыском займутся позже, если принц сочтет нужным, а пока ему нужен сам Йонг. Адъютант надеялся, что это связано с полученными вестями о встрече Александра с послом Талига, а не с тем…предложением. Молодой человек встал с табурета и с десятый раз прошелся по комнате. Кстати сказать, недурно обставленной, но созерцать во время службы интерьеры занятие отнюдь не самое интересное, а возвращаться хозяин не спешил.
За окном скрипнули рессоры. Йонг, похоже, все же соизволил прибыть. Хорошо, если один, иначе не миновать казуса. Хотя ему-то что, неприятности, грозившие молодому секретарю сейчас волновали Эрика намного меньше, чем скорое возвращение на вьюжные улицы Эйнрехта. Взяв стул и переставив его в тень, адъютант вновь занял выжидающую позицию. Вошедший не сразу заметит гостя, и преимуществом тот собирался воспользоваться, насколько это можно.

Эрик не отозвался. Зачем обнаруживать свое присутствие раньше времени? Но Йонг что-то подозревал. Доложили или он по неосторожности переместил заметные только хозяйскому взгляду мелочи? Адъютант замер на стуле, чтобы тот, не приведи Создатель, не скрипнул, выдавая его с головой.

- Добрый вечер, господин Йонг, - молодой человек все же поднялся и начал расхаживать по комнате. Так думалось лучше, а позволить себе откровенность, пусть даже случайную, он не мог. - Несколько неприятная погода для прогулок, не находите?
Эрик встал у окна, вперив взгляд в заметавший который день Эйнрехт снег. Сумерки сгущались, напоминая о поручении, но несколько минут у него все же было. Он не предполагал, что секретарь вернется так рано, хоть и надеялся на это, но теперь, когда им обоим предстояло попасть в объятия снежной бури, свидание с ней, как с навязчивой любовницей, хотелось оттянуть.

Как можно любить зиму, молодой человек искренне не понимал, словно родился не в северном Шпрейденбурге, а не менее, чем на Марикьяре.
-А я не люблю, - Эрик резко опустился на стул, порадовавшись его удачному месторасположению - лицо так и оставалось в тени. - Вина? Почему бы и нет? К тому же отогреться, пока есть шанс, вам все же следует.
На бокал вина время есть. Вряд ли в нем яд. Под своей крышей гостей, пусть и незваных, не травят, а под чужой у господина Йонга уже не будет такой возможности.

Эрик потер глаза. Слишком красные, от постоянного недосыпания, но мысль об уютной постели не подпустил даже близко.
- Я намерен сопроводить вас в Тайную канцелярию. Его Высочество желает видеть.

Неужели можно было предположить, что он явился зачем-то другим? Уж во всяком случае не пить вино и разговаривать о поэзии. К  счастью, до литературы разговор не дошел.
- Вы и в самом деле так торопитесь?
Эрик поднялся. Он бы с большей охотой дождался вина, но раз подопечный так рвался к Фридриху... Что-то неприятно резануло в душе и тотчас же скрылось в ее глубинах. Какое ему дело? Нацепив маску равнодушия, адъютант кивнул в сторону двери, предлагая хозяину проследовать первым.

Говорить не хотелось, хотелось спать, причем невыносимо. Если в канцелярии он еще как-то умел справляться с волнами сонливости, то тепло и уют настоящего, не отдающего казармой дома непозволительно расслабляли. Даже то, что каморка на нижнем этаже теперь превратилась в весьма приличные покои рядом с комнатами самого Фридриха, бывал там Эрик возмутительно редко, за что сейчас и расплачивался.
- Просто не хочу на улицу, - совершенно по-детски признался адъютант, подходя к окну и припадая к стеклу лбом. Сознание немного прояснилось, возвращая способность мыслить более-менее внятно. - Но после вина вам все равно придется проследовать в Тайную канцелярию.

Оторваться от стекла было сложнее всего, но залпом осушенный бокал несколько исправил дело.
- Благодарю вас, - в стандартные слова неожиданно закралась нотка искренности. Даже смутная симпатия к гостеприимному секретарю, тем более что от вина по телу разлилась приятная теплота и зимний Эйнрехт был не так и страшен. - И все же... Впрочем, вы знаете...
Он так и не снял плащ, так что одеваться  было не надо. Оставалось подождать спутника и отправиться к ближайшему трактиру за экипажем, который он сам там и оставил, избегая привлекать излишнего внимания к дому Йонга.

А что? Познакомиться с господином Йонгом поближе стоило. В разговоре молодой человек мог случайно упомянуть то, чего не добьется допросами и пытками Фридриз, а личность секретаря кесаря не вызывала у Шпрейденбурга какого-либо неприятия, а осторожность все же иное. Однако честь настойчиво требовала предупредить.
- Вы не похожи на беспечного человека, и все же ваше предложение заставляет задуматься. Что, впрочем, не мешает ему быть принятым, благодарю.
Эрик на несколько мгновений задержался у двери, чтобы договорить. Как только они окажутся в объятиях метели, о разговорах придется забыть. Адъютант уже жалел, что оставил карету так непозволительно далеко, но выбора уже не было. Выскакивая в севрную зиму и плечом врезаясь во встречающий ветер,  Эрик обернулся на спутника.

Кучер оказался на месте, и Эрик лишний раз убедился, что в Тайной канцелярии дураков не держали. Идти в таверну в сопровождении Йонга и вытаскивать Ганса из-за стола крайне не хотелось, но толстяк покинул теплый кров сам и теперь, кутаясь в тулуп, сидел на козлах. Совсем недавно - цепко осмотрел кучера адъютант -в бороде еще остались крошки, а слой снега на плечах совсем тонкий. Он замечал подробности с какой-то пугающей отчетливость, но не давал себе отчета, когда же появилась эта привычка. До службы в канцелярии ее точно не было.
- Господин Шпре... - Ганс начал подниматься, но Эрик взмахом руки его остановил.
- Не надо. Я сам, - дверца экипажа гостеприимно распахнулась, если не знать куда едешь, его можно счесть весьма удобным. - Прошу вас, господин Йонг.
Сам он запрыгнул следом и уселся напротив, радуясь если не теплу, о нем говорить не приходилось, то хотя бы отсутствию ветра.

Отредактировано Эрик Шпрейденбург (2012-01-29 11:23:06)

Удивленный взгляд на спутника тотчас же сменился равнодушием. Зачем показывать свои эмоции тому, кто "наслаждается" зимним Эйнрехтом, может быть, последний раз в жизни. Конечно, секретарь кесаря, персона весьма значительная, но и более важные  так и не выходили из Тайной канцелярии. По крайней мере, сами. Так до конца не привыкнув к методам допроса, Эрик зябко укутался в плащ.
- Есть и менее комфортные, оценить которые, как правило, удается лишь раз в жизни, но я счел, что этот более соответствует вашему статусу и положению.
Пустой, бессмысленный разговор... Как и за четверть, полчаса до этого... И все же секретарь недурной человек. Заговорщик, интриган или кто-то еще, но он странным образом располагал к себе, заставляя не обретшую контуры обиду на Фридриха забиться в самый дальний уголок сознания. Неожиданно для себя, Эрик понял, что не желает, чтобы Йонг погиб, но служба не считается с желаниями и нежеланиями. У него есть приказ, который следует выполнить, а там Создатель рассудит.

- Золотые слова, господин Йонг.
Эрик как никто понимал, по какому лезвию ножа он ходит. Все они. Жизнь любого из дриксов зависела от мимолетного настроения принца и случайного доноса. Впрочем, доносы бывали не случайны, за ними всегд крылись чьи-то судьбы, планы, интриги...
- Как вы полагаете, почему вас везут в канцелярию?

- Вашей прогулки? - Адъютант вопросительно поднял бровь, но этот жест потонул в опустившихся на город сумерках. Колеса мерно поскрипывали, Гансу заранее был отдан приказ ехать в объезд, как и заранее тщательно зашторены окна, соберись спутник что-то разглядеть в беснующейся пурге. - Очевидно у вас очень насыщенная жизнь, раз даже столь незначительные события вызывают интерес Его Высочества.

Неожиданное признание ошарашило, и Эрик мог только понадеяться, что растерянность не отразилась на его лице.
- Однако, - надо было что-то сказать, дать себе время справиться с этой ошеломляющей откровенностью. - Ваш...друг, видимо, весьма значимая персона, раз вызвал такое пристальное внимание.
Произнести "любовник" адъютант не смог, мысленно отдавая дань уважения Йонгу. Тот не смущался признаться в своих привязанностях и порочных слабостях, в отличие от самого Эрика.
- Его Высочество поручил мне доставить вас в канцелярию. Для него я всего лишь адъютант, - и любовник, - но не наперсник. Так что знаю далеко не все, известное принцу, - Шпрейдинбург на несколько секунд задумался. - Позвольте полюбопытствовать, зачем вам это? Страдать из-за своей... привязанности. Мы все заложники своих страстей, но неужели ваш... друг может себе позволить, чтобы вас постоянно доправшивали в канцелярии?