Несмотря на искушение преодолеть расстояние до гостиной бегом, Гизелла прошагала его неспешно и с почти королевским достоинством, давая гостю возможность осмотреться. Зель была уверена, что марикьяре во время ожидания внимательно изучает обстановку. Возможно даже не сидя, а расхаживая по комнате. Вот Леона, например, наверняка бы осматривалась. И у Зель не было никаких оснований полагать, что младший брат менее любопытен, чем его старшая сестра. По крайней мере, когда она видела его в последний раз, это был невероятно бойкий мальчишка с пляшущими в глазах закатыми тварюшками.
Подойдя к гостиной, Гизелла на мгновение застыла в дверях. По комнате ходил статный молодой человек. Он повзрослел куда больше, чем она сама. По крайней мере, внешне.
- Добрый день... Альберто, - она хотела сказать "сударь". Слишком незнакомым показался ей этот юноша, но всё же сочла это обращение излишне отстраненным.

Дорита... Безукоризненно вежливый поклон. Красивое обращение. Но не Зель, даже не Гизелла. Может, зря она назвала его по имени? Его можно понять. Они почти не знакомы, но связаны сильнее, чем те, кто знакомы много лет. Не знание, что говорить и как себя вести остается скрывать с помощью этикета.
Ей самой движет в основном любопытство. А что движет им? Обязательство? Интерес? Долг? Увидим... А взгляд проницательный... Насквозь видит. С таким в ребенка не поиграешь, какие бы закатные тварюшки не плясали в глубине глаз. Что ж, значит, поиграем во взрослых.
Зель вернула гостю взгляд. Пристальный, проницательный, не детский. Светски улыбнулась и сделала реверанс. Хотите этикета, сударь? Вот им Вы сейчас и получите! Полной мерой.
- Как удачно, что мы оба оказались в Олларии, - произнесла Зель, делая пару шагов в сторону камина и стоящих возле него кресел. Здесь они сидели с Эрвином в первый вечер в столице... Зель обернулась и чуть наклонила голову. - Вина? Дайте угадаю, Вы предпочитаете кровь. Вот только какую?

А улыбка у Альберто оказалась теплая. И такая же озорная, как раньше. Будто тонкий лёд хрустнул и растаял.
- Шадди, - согласилась Гизелла. И решительно добавила: - На двоих. Только, боюсь, здесь некому его сварить, кроме Вас. Придется нам прогуляться на кухню и распугать поваров. Что скажете?
Теперь улыбалась и она. Озорно и самую чуточку кокетливо. Чуть больше - и на ее детском личике это будет смотреться притворством.

Вот так было намного лучше. Непоседливый марикьяре смеялся и галантничал, и закатные тварюшки в глазах осмелели и принялись плясать на самой поверхности, едва не выпрыгивая наружу от нетерпения и жизнерадостности.
- Не знаю... - с подкупающе-невинным выражением лица проговорила Гизелла. - Мне нечасто доводилось пить шадди... Но теперь, кажется, настает пора привыкать, - очень хотелось добавить "к шадди Вашего приготовления", но девушка смолчала. Не было нужды торопить события. - Пусть будет на Ваше усмотрение.
Вот теперь и проверим, угадает или нет.

Так и не сказанные ей слова были услышаны и удостоены галантного ответа. Но нет. Так легко она на прямой текст не перейдет.
- Ну уж нет, - улыбнулась девушка, ведя гостя по лестнице, а затем сворачивая в неприметный коридор. - Вам не удастся так легко избежать исполнения долга перед дамой. Здесь направо, и мы пришли. Всё необходимое нам сейчас найдут.
- Нам нужно всё для приготовления шадди, - сообщила Гизелла засуетившимся при их появлении поварихе и служанке. - Включая обязательные тишину и покой.

Зель примостилась на стуле в сторонке и стала наблюдать, как Альберто уверенно сортирует специи. Надо будет как-нибудь потом попросить его научить ее этому южному искусству.
- Наверное есть... - Гизелла растеряно поморгала. - Только я не знаю, где именно. А повариха уже ушла... Придется поискать самим! - решительно закончила Зель, вскакивая и принимая распахивать все шкафы подряд.

- Точно! - обрадовалась Зель, сунув нос в указанный шкаф. - И как я сразу не догадалась там посмотреть?
Кленовый сахар красовался на самом видном месте, но даже заметь его Гизелла сразу, не преминула бы устроить чуточку суеты.
Девушка с улыбкой подала священнодействующему Альберто сахар и продолжила разговор.
- Вы теперь тоже в столице обосновались? Или это ненадолго и по службе? - она помнила, что Альберто должен был служить у кого-то оруженосцем, но не слишком верила, чтобы Салина остался у кого-то из столичных паркетотоптателей.

Значит, флот... В это поверить куда проще. Насколько она знала марикьяре вообще и семейство Салина в частности, без моря им жизнь не мила. Значит, еще минимум два года её жених будет в море. А она успеет насладиться придворными подковерными играми. Но увидеть Альберто она и в самом деле была рада. И... кажется, они похожи. Он был бы ей хорошим братом, если бы не был женихом.
- Как удачно, что мы успели приехать, - улыбнулась Гизелла. - Мы собирались выезжать после распутицы, но нужно было отвезти в столицу отчет и какие-то письма, и Эрвин решил поехать сам, а заодно и меня доставить ко двору. В подарок королеве на день рождения.
Гизелла усмехнулась. Про "в подарок" она, конечно, пошутила, но в самом деле надеялась стать помощницей Талигу. И его королеве, если та верна своей стране.

- Пожалуй, всё же следует подняться в гостиную, - с сожалением признала Гизелла.  - По крайней мере, там удобнее сидеть. И там мы не помешаем готовить ужин...
Гизелла сама составила чашки на поднос и остановилась в задумчивости: взять его самой или предоставить Альберто? С одной стороны, она хозяйка, с другой - дама... Слуг в любом случае ждать не хотелось.
- О нет, я не заскучаю. И, уж поверьте, не дам заскучать никому. Если придворные в самом деле так пыльны, как Вы утверждаете, придется устроить во дворце влажную уборку.

- В самом деле жаль? - недоверие в голосе Гизеллы можно было черпать ложками. - У моряков нынче в моде сочувствовать курам и жабам?
Гизелла легко взбежала по лестнице, уверенная, что ловкий юноша, гуляющий по шатким палубам кораблей, от нее не останет.

- Не стану наговаривать, - пошла на попятный Гизелла, распахивая и придерживая дверь в гостиную, чтобы Альберто мог пройти. - Я ведь еще не была при дворе, а обобщать, значит причислить и себя к жабам или курам. А я всё-таки хамелеон. Очень маленький, но весьма юркий. Но, увы, большинство женщин делятся на жаб, змей и кур. А королевы обычно притягивают и тех, и других, и третьих.
Гизелла уселась в кресло возле камина, жестом предложив Альберто поставить поднос на маленький столик.

Смотреть в глаза сверху вниз было не слишком удобно. А смотреть куда-то в сторону Гизелла не видела необходимости, да и не хотела. Всё, что они сейчас делали, было за гранью этикета и общепринятых правил, поэтому ничто не мешало взгляду в глаза и искренним улыбкам. Подобное случается так редко, что грех не воспользоваться.
Устроившегося на подушке с ограбленного кресла юношу хотелось потрепать по волосам или вовсе дернуть за смоляную прядку.
Гизелла была младшей в семье, но если бы у неё были младшие братья она бы, наверное, относилась к ним так же.
- Благодарю... дор Альберто, - кажется, именно так обращаются к марикьярским мужчинам... Гизелла улыбнулась, принимая чашечку с шадди и сделала осторожный глоток, старательно изобразив на лице любопытство в смеси со страхом. - Вкусно! И почему меня это не удивляет? - произнесла девушка. Выражение её лица абсолютно противоречило словам. Картинное удивление было написано на нем крупными буквами.

Гизелла и сама бы не взялась сказать, что именно должно было значить сочетание ее последних слов и выражения лица. Она просто дразнилась и упражнялась в соединении несоединимого и говорении лицом и словами двух различных вещей. Но то, как именно шальной Марикьяре трактовал её высказывание, девушку позабавило.
- Пожалуй, Вы правы. Я и сама не объяснила бы лучше. В Ноймаре шадди по-настоящему любит только Леона, и я не всегда знаю, чего можно ждать от этого напитка. Но в Вашем исполнении он великолепен.Зель отхлебнула шадди. Тот в самом деле был очень вкусным. Пожалуй, будущий жених имеет возможность сыскать благосклонность невесты, пообещав поить её почаще подобным шедевром.
- Ваш язык звонкий... наверное, как море. С тех пор, как Леона поселилась в Ноймаре, я мечтаю увидеть море, - призналась Гизелла. - Кажется, я начинаю любить его еще прежде, чем увидела. А танцам меня придется научить. Почему-то мне кажется, что они весьма далеки от придворных.
Девушка подмигнула марикьяре. Пусть чувствует себя сильным, ответственным за нее. Пусть почувствует, что именно от него будет зависеть, полюбит ли она свою новую родину.

Гизелла удивленно и немного испугано проводила отобранную чашечку с шадди. Следующий взгляд, уже всего лишь нерешительный, был брошен через плечо на кавалера. Зель не могла понять, откуда взялось ощущение, что они вот прямо сейчас переступают какую-то грань, вернуться из-за которой будет едва ли вообще возможно. А что если вернется Эрвин и увидит их... таких? Но ведь это всего лишь танец. Любую знатную девицу учат им с детства. Она сама уже успела потанцевать на свадьбе брата, а потом и сестры и относилась к этому виду развлечения как к хорошему способу поговорить без чужих ушей. Впрочем, и от самого процесса она получала некоторое удовольствие.
Занятая подобными размышлениями, девушка безропотно позволила взять себя за руку, приобнять за талию и увести с ковра. Зель было любопытно и чуточку тревожно, но первое почти всегда побеждало, и Гизелла решительно улыбнулась юноше.
- Я готова начать урок, господин ментор.