Граф Бертрам Валмон придирчиво разглядывал уже подготовленные садовниками клумбы и зорко следил за работой над остальными. Стоял второй день календарной весны. К концу недели самое время высаживать рассаду, а пока следует должным образом подготовить всё для этого события.
Следить за ходом работ можно было и из окна кабинета, и с террасы, но Бертрам предпочёл расположиться в саду: видно отсюда, конечно, несколько хуже, чем с террасы, зато все замечания и поправки можно высказать сразу же, а не ждать, пока окликнутый садовник поднимется из сада, а затем вернётся на своё рабочее место. К тому же, погода стояла чудесная - ясная, почти безветренная и весьма тёплая для этого времени года.

Граф ещё в минувшем году разменял восьмой десяток, однако ни на его зрении, ни на слухе это не сказалось. Стук открываемых ворот и подкованных копыт Валмон прекрасно услышал и с лёгкой заинтересованностью обернулся на звук.
Вскоре из-за поворота аллеи показался дворецкй, а затем и следовавший за ним приезжий. Узкое лицо, холодные светло-голубые глаза, светлые волосы, гвардейский мундир. Этого человека Валмон видел впервые, но догадывался, кто перед ним.
- Командор Ойген Райнштайнер к вашему сиятельству, - подтвердил предположение граф слегка растерянный слуга.
- Добро пожаловать в Валмон, господин командор, - Бертрам широко улыбнулся бергеру. - Раз уж Вы так удачно приехали, надеюсь, Вы не откажетесь составить нам компанию за обедом, который подадут самое большее через час. Пока же могу предложить Вам вина под сенью этих каштанов, - Валмон кивнул на два разлапистых дерева, росших неподалёку и образовывавших нечто вроде беседки. Слуга, не дожидаясь более чётких указаний, уже скрылся в доме. - Прошу Вас, располагайтесь, - Бертрам подал знак слугам, дежурившим неподалёку, чтобы его кресло перенесли в указанное место. Для гостя там нашлась широкая скамья. - Сегодня слишком чудесный день, чтобы проводить его в четырёх стенах, Вы не находите?

Отредактировано Бертрам Валмон (2011-06-28 16:30:40)

Бертрам не торопясь отпил глоток вина и протянул руку к только что принесённому слугой подносу с лёгкими закусками. С интересом посмотрел на собеседника. Граф был наслышал о бароне из Бергмарк, с недавних пор объявившемся в Эпинэ при особе губернатора. и то, что ему доводилось слышать об этом человеке, обещало увлекательный разговор.
То, что командор Райнштайнер появился в Валмоне, да ещё и один, может означать только то, что с ним беседовала Арлетта. В таком случае он знает, что для меня его визит неожиданностью не является. И знает, что я знаю, что он об этом знает. И всё равно спрашивает. Прекрасно.
Валмон глотнул ещё белого и шумно вздохнул.
- Если Вам посчастливится дожить до моих лет, молодой человек, Вы тоже перестанете выказывать удивление в подобных ситуациях, - доверительно сообщил граф. - Поверьте, за свою жизнь я повидал достаточно, чтобы теперь меня было сложно по-настоящему удивить.
Валмонов-дипломатов было не меньше, чем Рафиано. А ни один уважающий себя дипломат не перейдёт к сути дела в самом начале разговора. Тем более в ответ на столь прямой вопрос.
Бертрам вновь посмотрел на гостя. Бергер неподвижно сидел напротив, глядя очень прямо и спокойно и не притрагиваясь к бокалу.
- Не любите белое, барон? - участливо осведомился граф. - Или Вам не по вкусу кэналлийские вина? Многие северяне предпочитают более сладкие сорта. Нам могут принести мансайского.

Гость всё же пригубил вино, однако ветчина интересовала его куда больше. Вполне ожидаемо.
Переходить к делу напрямую Райнштайнер не спешил, и Валмон не собирался делать это за него. Пока по крайней мере.
- Полноте, барон, что, по-Вашему, могло бы вызвать удивление у старика, уже много месяцев не покидающего свой дом? - Бертрам развёл руками с самым простодушным выражением. - Разумеется, до меня доходят некоторые новости, но и в них я давно не находил ничего, достойного удивления. Во всяком случае у человека, приученного делать выводы и предвидеть закономерные следствия.

Бертрам неторопливым жестом поставил бокал на стол. Гость предпочёл перейти к делу побыстрее. Что ж, от военного, тем более бергера, иного ожидать и не приходилось. Предположение командора о том, что ему неудобно обсуждать дела за столом, Валмона откровенно позабавило, и он не счёл нужным это полностью скрывать.
- Что Вы, барон, я всегда полагал, что вести разговоры за столом удобнее всего. Особенной же разницы между столом письменным и обеденным я в данном вопросе не вижу. Что до окружающих нас деревьев и цветов, то они глухи, как камни, можете мне поверить. Так что нет никакой необходимости куда-то двигаться.
Большого смысла продолжать игру в намёки Бертрам не видел. В данном случае это стало бы малополезной тратой времени, к тому же гость был явно склонен играть в открытую. Валмон выдержал небольшую паузу и продолжил:
- Что ж, если у Вас мало времени, не будем его терять. Однако для начала следует прояснить ряд вещей. Откровенность за откровенность, - граф чуть подмигнул Райнштайнеру. - Как Вы верно догадались, для меня Ваш приезд не стал неожиданностью, но он мог бы стать таковой для других. Насколько мне известно, Вы человек осторожный, следовательно, не могли упустить сей факт из виду. Мне было бы крайне интересно услышать, чем же я обязан Вашему визиту.

Бертрам со всё возрастающим интересом разглядывал невозмутимого гостя. По поручению губернатора. Восхитительно. Воистину этот бергер - находка. Впрочем, иного ожидать и не приходилось - Рафиано прекрасно разбираются в людях.
- Весьма прискорбно, что недуг сразил господина губернатора в такой момент, - Валмон шумно вздохнул. - Возможно, граф Лэ запамятовал, что мне неприятности такого рода знакомы не понаслышке и я мог бы дать ему пару ценных советов... Впрочем, предоставим здоровье Фернана Колиньяра заботе лекарей, коль уж он предпочёл их общество моему, - на лице графа отразилось глубочайшее разочарование. - Что ж, я к Вашим услугам, господин инспектор. Что Вас интересует в первую очередь?

Однако размениваться на мелочи господин командор не склонен. Настроения провинции ему подавай и никак не меньше. И ведь Арлетта наверняка кое-чем с ним поделилась. Что ж, похвальное стремление сверить информацию из по меньшей мере двух источников.
Граф чуть повернулся в своём кресле, устраиваясь поудобнее и не сводя глаз с собеседника.
- Вы должны понимать, барон, что я крайне редко покидаю пределы своего поместья, так что вся информация, которой я располагаю, доходит до меня через третьих лиц, - Бертрам сделал непродолжительную паузу, давая Райнштайнеру возможность сделать выводы из сказанного. - Впрочем, о ситуации в западных графствах я действительно осведомлён весьма неплохо. Могу Вас заверить, что в Валмоне всё в полном порядке. В Савиньяке и Рафиане, насколько мне известно, тоже, даже в отсутствие в родовых владениях графа Савиньяка и графа Рафиано. Занятное совпадение: господин Колиньяр за всё то время, что пребывает на посту губернатора  провинции, побывал в этих трёх графствах самое большее по одному разу, тем не менее, Приморская Эпинэ процветает. Чего не скажешь о внутренних графствах. Графиня Савиньяк недавно заезжала меня проведать и жаловалась на плачевное состояние дорог в Старой Эпинэ, - Валмон осуждающе покачал головой. - Насколько мне известно, в Агиррэ, Пуэне и Ариго дела обстоят не лучше, и дело не только в дорогах. С другой стороны, до меня доходили слухи, что именно к центральным графствам губернатор проявляет повышенный интерес, что, по логике вещей, должно бы вести к их благополучию, тогда как наша общая знакомая, как Вы сами изволили выразиться, весьма обеспокоена настроениями в этой части провинции, а подобные настроения не имеют обыкновения возникать на пустом месте. Право, я не знаю, чему верить, но тут Вам должно быть известно больше, чем мне, - Бертрам сокрушённо развёл руками, явно сожалея о своей недостаточной осведомлённости. - С юга тревожных новостей как будто не слышно. Впрочем, если бы дела обстояли неудовлетворительно в Эр-Сабве, это стало бы серьёзным поводом задуматься о состоятельности графа Лэ как губернатора, ведь делами этого графства занимается именно он, покуда герцог Колиньяр поглощён делами государственными.

Бертраму было по-настоящему интересно, что именно Арлетта рассказала северянину, а о чём не успела или не пожелала упомянуть. Однако гость явно не желал первым раскрыть, что ему известно, и Валмон решил не настаивать, уважая желание Райнштайнера сопоставить слова его и графини.
- Вы правы, барон, смута на границах вверенных мне владений, как и в других частях королевства, меня мало обрадует. События такого рода приводят к лишним и ненужным убыткам, причём не только там, где происходят, а подобные вещи мне весьма не нравятся. Я поделюсь с Вами тем, что знаю, ожидая от Вас ответной откровенности, поскольку мне доподлинно известно меньше, чем мне бы хотелось, - граф взглянул в глаза собеседнику. Он предпочитал равноценный обмен и дарению, и тем более одолжениям. - Насколько я могу судить, крестьяне, а кое-где и горожане названных мной графств не в восторге от очередного повышения налогов. Впрочем, об этом, полагаю, Вам известно лучше, чем мне. Как и о том, что поступающие в губернаторскую казну средства не спешат расходоваться на улучшение дорог и постройку домов призрения в городах. И это становится очевидным простым обывателям, разумеется, не улучшая их отношения к властям.
Бертрам прервался, отдал должное вину и холодному мясу и добавил:
- Наконец, более всего меня тревожит то, что в ряде сёл и мелких городов находятся люди, едва ли не в открытую поговаривающие о несостоятельности губернатора и о том, что столичным властям нет дела до творящегося на местах. Вы понимаете, к чему могут привести подобные разговоры? - Валмон пристально посмотрел на бергера.
Новости, привезённые Арлеттой из Старой Эпинэ, не на шутку обеспокоили Бертрама, и он не замедлил разведать ситуацию подробнее, и полученные сведения были неутешительны. Потому граф решил сразу выложить эту карту на стол: тянуть дальше смысла не было.

Графу Валмону нечасто доводилось беседовать с бергерами: он редко покидал южные края, а соотечественники командора - свои горы. Но при каждой такой встрече Бертраму невольно вспоминались все присказки об обстоятельности и дотошности уроженцев Горной марки. Ойген Райнштайнер, безусловно, был достойнейшим представителем своего народа.
- Вы совершенно правы, барон. Но мне трудно поверить, что графиня не поведала Вам о причинах своих опасений. Всем будет проще, если Вы скажете, что Вам уже известно, и если мне будет, что добавить к имеющимся у Вас сведениям, я не премину это сделать.
Собеседник желал полной откровенности. Валмон не возражал, но командору придётся раскрыть и свои карты.

Валмон не сдержал усмешку в ответ на последние слова барона.
- Это, несомненно, многим не понравится. Определённая часть дворянства - возможно, весьма значительная - даже громко возмутится, чего и опасается наша общая знакомая, - которая возмутится первой, только из-за её протестов крови не прольётся, а вот если своё несогласие пожелают выразить менее осмотрительные землевладельцы, подобное произойти очень даже может. - Но, поверьте, большинство крестьян и простых горожан мало заботит, как зовут их герцога. Куда больше их интересует размер податей и количество дождей. И если повлиять на второе под силу одному лишь Создателю, то первое может породить немало проблем. Вы не придали особого значения моим словам о том, что в деревнях начинают поговаривать, что центральным властям не до того, что творится на окраинах. Если задаться определённой целью, подобные настроения можно повернуть таким образом, что заговорят уже о том, что если Эпинэ не особенно нужна Талигу, то она может обойтись вовсе без Талига, - Бертрам откинулся на спинку кресла. - В итоге мы имеем не одну, как Вы изволили метко выразиться, искру, а по меньшей мере две: одну для дворян провинции, большинство из которых не пожелает видеть герцогами Маранов, и вторую для крестьян и ремесленников, недовольство которых может быть направлено в соответствующее русло.

То, что Райнштайнер проговаривает далеко не все выводы и предположения, которые делает, Бертраму было очевидно. Слишком испытующим был взгляд светло-голубых глаз, слишком конкретными - вопросы. Граф Валмон сам имел обыкновение придерживать по меньшей мере половину умозаключений при себе, так что распознать подобное поведение в собеседнике труда для него не составляло. Что ж, значит, и ответы господин инспектор получит лишь на те вопросы, которые задал прямо.
- По Вашим вопросам нетрудно понять, что в Эпинэ Вы с недавних пор, - заметил граф, вновь обращая своё внимание на блюдо с закусками. - В противном случае Вы бы имели более полную картину того, что представляет из себя Анри-Гийом Эпинэ. Вам, как и мне, очевидно, что в столь почтенном возрасте - а герцог старше меня на тринадцать лет - больше пристало думать о спасении своей души, нежели об отложении провинции, только вряд ли сам Повелитель Молний с нами согласится. Лично в атаку он, безусловно, не помчится, но в том, что он сочтёт это достаточным свидетельством своей несостоятельности как правителя, я не уверен.
А скорее он прочит в короли "свободной Эпинэ" своего последнего внука. Но прежде чем заговорить об этом, необходимо понять, достаточно ли убедительной оказалась Арлетта. Имея дело с таким собеседником, впору усомниться даже в подобных вещах.

За всю свою долгую жизнь Бертрам Валмон ни разу не подвергался допросу. Сейчас ему начинало казаться, что чаша сия его всё же не миновала. Или господин бергер и вправду считает, что мне известно всё и про всех, что, конечно, верно, но всё же отчасти, или рассчитывает таким образом выжать всю информацию, какую я знаю. Однако придётся ему и самому кое-чем поделиться.
- Барон, Вы же не допускаете мысли, что не покидающий своих владений герцог мог в одиночку подготовить почву для бунта? Разумеется, у него есть сторонники. И здесь, и в столице. Я не возьмусь с точностью назвать имена, но здравый смысл подсказывает, среди кого их следует искать. Дворянство центральных графств, давние соратники герцога Эпинэ из числа сторонников покойной королевы... А наибольшая опасность, по моему мнению, заключается даже не в самом возможном мятеже, который в конце концов подавят, хоть это и принесёт множество хлопот и будет стоить немало денег и жизней, а в том, что герцог Гийом весьма немолод и нездоров, нервное потрясение и возбуждение в случае начала беспорядков может привести к его скоропостижной кончине, после чего встанет вопрос о наследнике, а охотников найдётся немало. Особенно, - Бертрам вернул собеседнику пристальный взгляд, - если что-то случится с прямым наследником герцога.

- Точных фактов, указывающих на возможную опасность для маркиза, у меня нет, - Бертрам окончательно убедился, что намёков его сегодняшний гость не понимает или же не желает понимать. - Однако "домыслы" - это слишком резкое слово. Я достаточно хорошо разбираюсь в ситуации и в людях, которых она затрагивает, что позволяет мне делать выводы и строить предположения. Чаще всего они оказываются весьма близки к действительности.

- Разумеется, Мараны не столь глупы, чтобы подавать очевидный повод подозревать себя, - чуть сварливо заметил Валмон. - Однако долететь до Агариса на облаке никому не под силу, в том числе и возможным посланцам обитателей замка Эпинэ. Если таковые посланцы не доберутся до цели, риск для жизни молодого Эпинэ ощутимо снизится, - Бертрам немного помолчал и всё же добавил: - Как и вероятность того, что наследника герцога вызовут в Талиг.

- Вы правы, у нас, к сожалению, нет достаточных сведений о положении в Агарисе и о судьбе Робера Эпинэ. Если непоправимое уже случилось, изменить этого нельзя, но Мараны ничего не предпринимали пять лет, почему бы им не выждать ещё месяц или два? И раз уж мы с Вами взялись говорить начистоту, командор, не будете ли Вы столь любезны уточнить, каких именно друзей Вы подразумеваете? - осведомился Бертрам.