– Яд неприятный не только своим действием, но и, как ни забавно, своим происхождением, – губы Рокэ чуть растянулись в безрадостной усмешке. – Его добывают из пауков, живущих в песчаных холмах за Померанцевым морем. Как уже сказал Фиеско, если не заметить в течение первых двух часов – шанса выжить нет, но он, к счастью, заметил. Так что за жизнь Окделла по большому счету опасаться не приходится, а вот ломать голову над тем, кто в Олларии склонен к столь утонченным методам – пожалуй.

– Причин хоть отбавляй, но они слишком на виду, – Рокэ допил свой бокал и долил себе еще вина. – Если вы заметили, танцевать с юной герцогиней Окделл помимо нас с вами, Лионель, сегодня рвались и некоторые наши давние... друзья. Надор, пусть и разоренный, все же серьезное наследство – вот вам пусть и до кошек тривиальный, но повод. Проверить, насколько надежна охрана королевской четы – еще один. Я мог бы продолжать, но стоит ли? Загвоздка в том, что их слишком много, и ни один не кажется мне достаточно убедительным. Хотя возможно, в этот раз кто-то обыграл сам себя. По крайней мере, я вижу в этом досадном эпизоде зацепку на будущее.

Алва закинул ногу на ногу, поворачиваясь к капитану королевской охраны.

– Лекарю, что пытается привести в чувства предполагаемого стрелка, можно доверять?

- Для Манриков слишком шумно, - махнул свободной рукой Эмиль. - Они и так первые подозреваемые. Им разумнее постараться выставить смерть Окделла несчастным случаем. А  событий и в самом деле было более чем многовато. После такого яда могли уже и не стрелять. Если, конечно, стрелявший знал о яде или вообще собирался убивать.

– О да, мы вполне могли бы счесть, что юноша отравился устрицами, – подтвердил Рокэ.

Он откинулся на спинку креслa, рзаглядывая вино на свет.

Единственное правдоподобное объяснение, которое ставило на свои места и выбор яда, и способ, могло относиться только к первому покушению. И герцог Алва от всего сердца желал, чтобы эта версия оказалась ложной. Думать, что Сильвестр мог у него за спиной убрать неправильно выбранного оруженосца, все же не хотелось. Но вот какой прекрасный повод дал ему тот, кто вздумал выставить арбалетчика на галерее!

– Я склоняюсь думать, что два покушения на одного Окделла – все же совпадение, – проговорил он, пожав плечами. – Это кажется невероятным, но такое случается. И выстрел из арбалета наверняка – пробный камень. Проверяют надежность охраны, или что-то вроде. Но как бы там ни было, я думаю, что знаю, кому из придворных ызаргов этот выстрел дорого обойдется.

Рокэ сухо рассмеялся. Сказать? Ну, кошки с ними, все равно ведь потом догадаются.

– О невезении здесь речь не идет, – ответил он, сделав глоток из бокала. – Тот, кто к несчастью обнаружит себя заказчиком этого спектакля, давно и прочно заслуживает... неприятностей.

- И опять скажут, что Ворону помогает Леворукий, - усмехнулся Эмиль, отдавая должное ловкости хода. Сам он подобного не любил. Впрочем он вообще не любил столицу и убийств из-за угла. Хотя заслать отряд диверсантов в тыл врагу и сам был не дурак. - Это ж надо было так катастрофически промахнуться! Впрочем, возможно, позиция была уж очень неудобная... На удобную бы люди Савиньяка стрелка не пустили... А про яд, я так понимаю. вообще известно только нам троим и Фиеско?

– Штанцлер стал прискорбно неосторожен в последнее время. Он слишком сильно полагается на орудия своих интриг, иногда это приводит к провалу.

Рокэ мысленно усмехнулся собственной шутке, но внешне его лицо сохраняло невозмутимое выражение.

– Что до яда, Эмиль, я полагаю, что помимо нас и Фиеско о нем знает только тот, кто пытался убить Окделла. Об этом покушении не стоит забывать, но разобраться в нем будет куда труднее.

Алва пожал плечами.

– Сейчас или позже, какая разница? Никогда не откладывай на завтра, если можешь убить сегодня. Моя кровожадная морисская кровь шепчет мне, что граф Штанцлер не замедлит воспользоваться сложившимся положением, чтобы попытаться сменить капитана королевской охраны. Так не лучше ли сменить кансилльера?

За ледяное спокойствие в голосе близнеца хотелось стукнуть. Причем с размаху. Чтоб не забывал маску снимать. Возможность собственной казни он упоминал так спокойно, будто речь шла в худшем случае о неприятном разговоре с докучливым придворным.
- Значит, ты был как минимум не единственной целью. И передать не могу, как это меня радует. Кстати об Окделле. Та неудачная дуэль в парке тоже весьма смахивает на покушение. Важная птица, этот малолетний Повелитель Скал! Одним не терпится его убить, другим - показательно ранить... Кстати, в парке его проткнул Колиньяр. Уж не его ли родни рук дело отравление? Вот только чем Окделл помешал им?

Рокэ задумчиво смотрел на огонь в камине. Говорить о придворных интригах не хотелось, хотелось взять гитару и сыграть какую-нибудь быструю мелодию без слов, отогнать тоску...

– Младший Колиньяр вряд ли сподобился бы додуматься до столь утонченного отравления, – произнес он, повернувшись к Лионелю. – Но вот его отец... Интересы Манриков могут быть ему не чужды. Одному Колиньяру свои амбиции в Эпиэ воплотить крайне затруднительно, особенно, когда дойдет до дележки чужих владений. Нужна поддержка при дворе, и немалая – и кто, если не Манрики, ее окажут? А впрочем, признаться, мне не хочется на сон грядущий беседовать о придворной шушере.