Конечно же, более любезный тон вызвал у девушки большее понимание. И хотя так с ней говорить, без сомнения, легче, всё же... Всё же зря он дал слабину. За любезностями как раз спрятаться легче всего, а вот когда человек выражает тебе открытую неприязнь, он, по крайней мере, делает это искренне, и ты догадываешься, чего от него можно ожидать. Но оскаливаться ещё раз не имело смысла.
- Благодарить пока не за что, госпожа Котен, - ни меня вам, ни мне вас, - проговорил Манрик, переходя к тому хмурому тону и настроению, в котором пребывал до начала поездки. - Но надеюсь, что это изменится. Степень достоверности должна быть такой, чтобы не привлекать внимания, и только. Что же касается господ, то я счастлив, когда мне удаётся во всём с ними согласиться - даже тогда, когда они друг другу противоречат. Думаю, вам ещё предстоит понять это ощущение, - это могло бы быть похоже на шутку, но улыбаться генералу не хотелось, а с изрядной долей драматической серьёзности вполне могло сойти за что-нибудь разумное.
Замолчав, Леонард стал размышлять о том, что его так удивляет и настораживает в тоне Авелин, когда она говорит о Его Высокопреосвященстве. То с почтением, то с, как будто бы, обидой. Странно всё это.

Скрыть изумление Леонард даже и не пытался - всё равно бы не вышло. Уж слишком неожиданной оказалась новость. От волнения он невольно вцепился руками в сиденье, но тут же разжал пальцы, приказывая себе успокоиться и думать. А именно, о том, что делать со свалившейся на голову информацией.
Первым делом он подумал о том, что всё сразу же встало на свои места - странное поведение девушки, этот непонятный тон, когда она упоминала кардинала, её уверенность в себе и умение держать лицо в сложной ситуации (видать, наследственное). К тому же, теперь ему стало понятно, почему Авелин показалась ему похожей на Леони Дорак. Конечно, они похожи, как - сёстры!
Леонард отвернулся к окну, давая себе несколько секунд, чтобы совладать с выражающим лёгкое смятение лицом. Не каждый день узнаёшь одну из тайн самого Сильвестра. Вопрос в другом, что с этой тайной теперь делать. Лучше всего - вообще ничего. Тот, кто знает больше, должен быть осторожен вдвойне.
Интересно, почему девица решила ему довериться? Ей так нужен союзник? Надоело выкручиваться? Или просто хочет показать, что не так проста и что в случае чего у неё есть козыри?
Генерал принялся по обыкновению постукивать пальцами по раме окошка.
"Делать вид, что ничуть не удивился, глупо. Я себя уже выдал".
- Признаться, я удивлён, - негромко произнёс Манрик, взглянув на Авелин. - Даже не так тем, кем вы оказались, как тем, что вы решили раскрыться. Мне кажется, что если кардинал не изволил сообщить мне, кого мне надлежит сопровождать, то он желает, чтобы об этом не знал больше никто. Но если вы решили поймать на слове (точнее, его отсутствии) Его Высокопреосвященство... Что же, вам лучше знать, что делать. Теперь мне ясна его забота о вас, как и то, почему вы решили помочь...
Леонард чуть было не ляпнул "дядюшке", но вовремя опомнился.
- Смею заверить, - медленно продолжил Манрик, - дальше меня ваша тайна не пойдёт. Не из-за моей доброты, а потому что нам обоим это невыгодно.
Вот так и принимают решение вести собственную игру. Леонард боялся себе признаться, но уже знал, что отцу он тоже не расскажет. В конце концов, и у него должен быть какой-нибудь козырь, тот, о котором не будет знать никто лишний. Пригодится.
Итак, Авелин Котен - дочь графа Дорака. Она знает о своём происхождении, она осознаёт своё положение, но каково должно быть ей - племяннице кардинала Талига - когда она вынуждена побираться в служанках? Обижена ли она на свою судьбу, на кардинала? Можно ли сыграть на её амбициях и обидах? Очевидно одно - Оллария приняла в свои радушные объятия ещё одну лицедейку. Лицедейка обладает немалыми выдержкой и способностями, но она устала, она одна в чужом городе, дядюшка предоставил её самой себе, и в то же время дал понять, что надзор за ней будет. Но не факт, что она растает от улыбки, как от пары заботливых слов. У Марианны девушка отдохнёт, наберётся сил и уверенности, а может быть и наглости, и тогда с ней станет сложней.
...Манрик собирался было продумать свои дальнейшие слова, но совершенно неожиданно для себя самого задал вопрос, который первым пришёл в голову:
- А знает ли о вашем существовании юная графиня Дорак? Вы жили в Дораке, значит, она вас видела и неоднократно, ведь так? Она не знает о том, что вы в Олларии? Его Высокопреосвященство скрыл вас и от племянницы?

Леонард тоже улыбнулся, но по своим причинам, а не в ответ на улыбку Авелин.
- ...но если и хотел, устроить это ему не удалось.
Сама мысль о том, что Его Высокопреосвященству что-либо не удалось, была настолько новаторской и забавной, что Манрик просто не смог удержаться. Приступ неконтролируемого веселья был, по его мнению, неуместен, так что он, стараясь сделать его понезаметней,  подпёр рукой подбородок и посмотрел в окно.
"Скорее всего, хотел он как раз того, что и вышло. Чтобы кардинал на смог обойти двух юных девиц, пусть и собственных племянниц? Очень в этом сомневаюсь".
Причины, по которым Сильвестр решил открыться Леони, могли быть разными. Леонард очень мало знал о старшей дочери графа Дорака, но кое-какие выводы после случайной встречи в кабинете Его Высокопреосвященства сделать мог. Например о том, что Леони Дорак - девица дотошная и цепкая. Если захотела что-то узнать, то узнает. Где не справится вражеский шпион - справится собственная племянница; наверняка она знает, как воздействовать на дядюшку. Вот кардинал и решил, что проще будет снабдить девушку иллюзией осведомлённости, чтобы она успокоилась и не лезла более в его дела. Очень даже разумно.
- Если вы и вправду подруги, тогда мне тем более странно, что вас не сделали камеристкой старшей дочери графа. Впрочем, Его Высокопреосвященству виднее, - задумчиво проговорил Манрик.
Резкий выпад Авелин генерала удивил.
- Госпожа Котен, - холодно ответил он, - я оценил вашу храбрость и преданность графине, но всё-таки держите себя в руках и не забывайте о границе. Вы же разумный человек, так? Мне нет никакого дела до вашей законорождённой сестры, - небрежно добавил Леонард. - Если мне вдруг вздумается во что-то "ввязать" какую-нибудь королевскую фрейлину, я выберу кого-то попроще, во избежание проблем. Можно было и догадаться.
- Что касается того, чтобы "тайна и впредь оставалась тайной", - это в немалой степени зависит и от того, сочтёте ли вы ещё кого-нибудь столь достойным вашей откровенности, как и меня.