Разумеется, в бордель отправился отнюдь не эсператистский монах, а вполне мирской человек. Судя по лёгкому загару и манере одеваться - скорее всего, южанин. На госте была синяя, расшитая серебряной нитью рубаха, и мягкие замшевые штаны, тщательно заправленные в сапоги - явно не новые, но начищенные до блеска. Не совсем уместной казалась лишь дорожная куртка с капюшоном, отбрасывающим тень на лицо. И сам гость тоже старался держаться всё больше в тени. Когда, поддавшись на уговоры прекрасных дам, он соизволил-таки откинуть капюшон, стало видно, что лицо его было изуродовано глубоким застарелым шрамом - будто бы врезали от души пыточной плетью с крючками... Шрам перечёркивал лицо мужчины наискось, начинаясь над левой бровью и обрываясь справа, под нижней челюстью. Цезию не впервой было изменять собственную внешность почти до неузнаваемости, и этим шрамом он мог по праву гордиться - добрых два часа потратил, стоя перед зеркалом... Выглядеть, по идее, сие безобразие должно было достоверно, тем более что на теле мужчины уже имелось несколько похожих отметин (на этот раз - настоящих). Сочувствующих вздох, эхом прошелестевший по группке прелестниц, лишь подтвердил, что замысел удался. Насчёт же состава, при помощи которого был создан столь правдоподобный шрам, можно было не сомневаться: хоть в баню иди, хоть в море купайся, "травма" будет как новенькая, пока не смоешь её специальной жидкостью...

Цезий, то есть - Сальвадор, как он представился хозяйке, выбрал двух красоток, казавшихся полной противоположностью друг другу. Первой ему приглянулась рыженькая веснушчатая скромница Жанна, затем он остановил свой выбор на светлокожей пышной блондинке с ярко-зелёными глазами. Эту "сестрицу Леворукого" звали весьма поэтично - Виола. Огненноволосая и хрупкая с виду Жанна на деле оказалась вовсе не такой уж застенчивой. Трудно было устоять перед её дерзкими и умелыми ласками, и мужчина, понятное дело, не устоял. В самом прямом смысле... Хорошо, что кровать в комнате была достаточно прочной и имела довольно-таки внушительные размеры... Как раз поместиться втроём. Цезий-Сальвадор чуть отстранился от рыжей бесстыдницы, но лишь для того, чтобы привлечь к себе вторую, зеленоглазую бестию и нащупать шнуровку её корсажа. Было немного непривычно, ведь девочки из эсператистских женских монастырей не носят модных платьев, однако он справился. Искусство избавлять прекрасных дам от одежды - не та вещь, которую можно так запросто забыть. Даже если... долго не практиковался.