В парке щебетали птицы, Ее Величество с очаровательно сбившейся прической возлежала среди батистовых рюшей, и для идиллии не хватало разве что сонетов.

Катарина отнюдь не казалась сейчас бледным гиацинтом, и Рокэ отметил про себя, что на этот раз Ее Величество даже не предпринимала попыток соответствовать заявленному ранее недомоганию. Перебравшись на край постели, чтобы лучше видеть ее, он не удержался от едва заметного сарказма в голосе.

–  Возможно, Вашему Величеству стоит сменить лекаря? Ваш цветущий вид никоим образом не вяжется с наветами о слабости и головокpужении.

Отредактировано Рокэ Алва (2012-11-18 13:13:35)

Рокэ не смог сдержать улыбку.

– Значит, сегодня я имел честь попасть в их число! Очень жаль, я так стремился быть желанным... гостем. Мне даже показалось, что несмотря на ваши головные боли, я хотя бы ненадолго им стал.  Возможно, мне вновь открыть окно, чтобы вам легче дышалось?

Не дожидаясь ответа Катарины, он встал, ничуть не смущаясь наготы, и приоткрыл одно из окон, которое сам же захлопнул после ухода фрейлин.

– Вы и сами знаете ответ.

Рокэ предпочел пропустить кокетство мимо ушей, перейдя к сути.

– А кстати, – произнес он, пересекая команту, чтобы устроиться в кресле у кровати со стороны Катарины, – чей именно визит вы пытались предотвратить нынешним недомоганием?

Лежавшее на полу покрывало вполне подошло, чтобы прикрыть бедра – на самом деле без нужды смущать королеву на входило в планы герцога Алва.

– И чего же они хотят? – как бы невзначай поинтересовался Рокэ, откинувшись на спинку кресла.

Алва приподнял бровь, но никак не прокомментировал ответ.

– А что вы думаете по поводу приезда в столицу Эрвина Литенкетте? Он так мило вступился за моего оруженосца, когда юный Колиньяр задумал сделать из Окделла рагу. Конечно, урок должен был пойти юноше на пользу... но я предпочитаю видеть своего оруженосца непродырявленным.

Он как бы невзначай протянул руку и поправил прядь на плече Катарины.

– О да, дочь Рудольфа совершенно очаровательна. Поздравляю, – рука Алвы так же невзначай переместилась на предплечье ее величества, пальцы без нажима провели по атласной коже и тут же почтительно отстранились.  – Что же, общество Гизеллы Ноймаринен... и ее брата безусловно больше пристало королеве Талига, чем общество мелких или крупных заговорщиков.

Он прервался на мгновение, но соблазн продолжать игру в кошки- мышки был слишком велик.

– А правда, что молодой Литенкетте в вас влюблен?

– Вы кажется рассердились? Не стоит.

Рокэ с небрежной легкостью повернулся в кресле, поймал и поднес к губам уже вновь ставшие холодными тонкие пальчики.

– Я буду рад, если вас будут окружать друзья. Особенно если они еще и союзники Олларов.

– Ее присутствие недвусмысленно говорит, что ее семья поддерживает королеву Талига. Это не так уж мало, –  заметил Рокэ, но пальцы королевы так и не отпустил.

– Вы предвкушаете празднования в честь вашего дня рождения? – спросил он, решив сменить тему.

Королева явно волновалась о чем-то, и даже попыталась отнять руку, но герцог решил пока не отпускать судорожно сжавшиеся пальцы и наклонившись, на этот pаз коснулся губами руки Катарины почти у самого плеча.

– Все будет совсем не так страшно, полагаю, найдутся и те, кто действительно будет рад без задней мысли просто поздравить вас, – произнес он, подняв вгляд на вновь приобредшее фарфоровый оттенок личико Ее Величества. – А если найдутся слишком назойливые поздрявляющие, я всегда буду рад пристрелить их для вас.

Ах вот оно что. Ее Величество вновь задумалась о шаткости своего положения. Будто кто-то при дворе когда-либо мог назвать свое положение не шатким...

– Такого повода у кардинала не будет, если кончено вы сами его не предоставите, – покачал головой Алва, откинувшись в кресле. – Вы – мать наследника, и король желал, чтобы вы находились под защитой... а его высокопреосвященство вряд ли захочет без нужды пойти на конфликт с союзниками.

Произносить вслух, что пока королева ведет себя благоразумно, таким союзником является он сам, Рокэ не стал – Катарина не глупа, а он не любит банальностей.

– Боюсь, поскольку мне неизвестно, какого рода сведения вас беспокоят, я не в силах дать совет, как вам с ними обойтись, – невинно заметил герцог, рассматривая лепные розы на плафоне.

– Но вы правы в одном,  – добавил он спустя пару мгновений. – Я буду рядом не всегда, не я выбираю войны, и если в вашей... крепости есть заведомо известная брешь, лучше озаботиться ей сейчас.

Рокэ перевел взгляд с потолка на ставшее еще бледнее, чем обычно, лицо Катарины.

– Полагаю, господин кансилльер желал каких-то... услуг в обмен на свое умолчание этих предполагаемых фактов? И почему именно Вальтер?

Рука чуть заметно сжала так кстати находившиеся в его ладони пальчики королевы.

Лицо Рокэ оставалось непроницаемым.

– Теплых чувств он, безусловно, не испытывает, но и герцог Придд не может не понимать, что если в какой-то партии ему становится на руку то, что на руку кардиналу – это всего лишь досадное совпадение.

Он сухо усмехнулся.

– Граф Штанцлер уже озвучил свои первые... просьбы, или пока оставляет козырь в рукаве и ждет более удачного момента?

– Еще бы, если кто-то узнает, тайна теряет для него всякий смысл. Однако боюсь, это может означать только одно. Когда мне придется покинуть столицу, графу Штанцлеру тоже придется ее... покинуть.

Рокэ окинул взглядом комнату, и вновь встретился глазами с попавшей в западню королевой.

– Впрочем, нам необязательно ждать моего отъезда. Есть одна вещь, которую я не люблю больше, чем крыс и Людей Чести – беспорядок в делах, из-за которого можно по глупости упустить что-то важное. И потом, если можешь убить сегодня, зачем откладывать на завтра?