Талигойский лабиринт |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Талигойский лабиринт » Дриксен » В новом качестве [19 З.С. 398 КС; свободный]
Название: В новом качестве
Краткое описание: Александр Йонг является к Его Величеству кесарю, чтобы доложить о своем визите в Тайную канцелярию
Место: Эйнрехт, дворец кесаря
Время: 19-й день Зимних Скал 398 КС
Участники: Готфрид Зильбершванфлоссе, Александр Йонг, Дитрих Рейнгард
Доступ на чтение: свободный
Отредактировано Александр Йонг (2012-11-20 00:30:59)
Несмотря на должность, предполагавшую достаточную близость к Его Величеству, Александр впервые был в кабинете кесаря в неурочное время. За окнами, видневшимися сквозь неплотно задернутые портьеры, был зимний вечер, почти ночь.
Свечей на столе кесаря стало больше, они освещали разложенные на столешнице бумаги.
Александр поклонился, Его Величество сделал знак, предлагая бывшему уже секретарю говорить.
- Ваше Величество, я был у господина Рейнгарда, - начал Александр. Напряжение сегодняшнего дня сказывалось странным равнодушием, когда разум действует исправно, как отлаженный часовой механизм, но чувства то ли умерли, то ли уснули. Нет ни ощущения опасности, ни волнения, ни азарта - только сознание необходимости неких поступков и слов. - Он задал несколько вопросов о моей прежней жизни и сказал, что принимает меня на работу. С условием, что я начну ее вдали от столицы.
Готфрид молча смотрел на своего секретаря. Человека, которому он долгое время покровительствовал, которого сделал бароном и которому перестал доверять. Слишком велик был соблазн для карьериста поставить на другие силы при дворе, учитывая, что кесарь немолод и надо думать о будущем. Вот барон и думал.
- Садитесь, Александр. Только вначале подайте нам вина и бокалы из буфета. Я хочу с вами поговорить.
Готфрид отложил бумаги и потер глаза. Работа с документами на сегодня закончена, а вот разговор предстоял интересный. Любуясь золотистым вином на свет ближайшей свечи, кесарь задал свой первый вопрос, не глядя на своего официально все еще секретаря:
- Барон Рейнгард принял решение даже не посоветовавшись с начальником Тайной Канцелярии?
После чего повернулся к Йонгу, внимательно разглядывая его лицо. Выпить кесарь пока еще не предлагал.
Александр опустил бокалы на стол так, что они даже не звякнули, аккуратно разлил вино и, поклонившись, опустился в кресло, указанное Его Величеством. Сел ровно, не прислоняясь к удобной спинке, так и манившей расслабиться, откинуться назад, успокаивая начинавшую ныть спину, положил на колени руки.
Подобной чести кесарь своего секретаря раньше не удостаивал. Впрочем, Йонг отлично понимал, что честь в несколько минут может обернуться чем угодно.
- Барон Рейнгард принял решение даже не посоветовавшись с начальником Тайной Канцелярии? - взгляд Его Величества был внимательным и спокойным.
- Не знаю, Ваше Величество, - ответил Александр просто.
Возможно, решение было принято заранее, а, возможно, Рейнгард не считал нужным беспокоить Фридриха подобными мелочами.
По губам кесаря скользнула улыбка. Продолжая слегка поворачивать бокал в тонких пальцах и любуясь отблесками свечей на бокале, он задал следующий, все еще наводящий, вопрос:
- Прекрасно, вы не знаете. А что вы думаете на этот счет?
Быстрый внимательный взгляд в сторону барона и, не дожидаясь его ответа, тост:
- Выпьем, Александр. За вашу службу на пользу Дриксен.
Кесарь всегда подчеркивал, что смакование хорошего вина абсолютно обязательно в его присутствии. А в данном случае он ещё и давал Йонгу время обдумать свой ответ. Так, чтобы не было сомнений в том, что тот отвечает, хорошо подумав, поскольку в данном разговоре важна была не информация, а отношение. Отношение этого казалось бы открытого и услужливого молодого человека. Но кесарь был слишком умудрен жизнью и интригами, чтобы верить подобному наивному фасаду у человека, сумевшего продвинуться столь далеко в придворной иерархии. Не без его, кесаря, участия, кстати.
Итак, Александр, начинаем игру. Вы будете мне верны? Вряд ли. Но можем ли мы найти общие точки соприкосновения, так, чтобы наши интересы в отдельных вопросах вели нас к одной цели? Будет очень жаль если нет.
Сделав ещё глоток, Готфрид сделал приглашающий к разговору жест. Вину должное воздано, а теперь к делу!
Отредактировано Готфрид Зильбершванфлоссе (2012-11-14 03:33:11)
За время службы Александр неплохо успел узнать Его Величество, и понимал, что если тот предлагает отведать вина, то ожидает, что собеседник не просто вежливо пригубит содержимое бокала. Йонг почтительно склонил голову, подтверждая тост, и сделал несколько глотков. Кисловатый напиток медленно перекатывался на языке, а вот мысли лихорадочно бились, обгоняя друг друга. Опять игра? И опять на высшие ставки. Что же...
- Я думаю, что без согласования с Его Высочеством господин Рейнгард вряд ли взял бы меня, - Йонг отставил бокал на стол. - Ваше Величество, я не солгал вам, когда сказал, что не добился цели, которую вы поставили передо мной. Но Его Высочество все же снизошел до меня один раз... не знаю, из каких соображений. Что ни в коей мере не сделало меня ближе к исполнению вашего поручения.
Александр сказал это и почувствовал, как сначала замерло, а потом громко забилось сердце. Он, фактически, признавался кесарю Дриксен во лжи. Голову рубили и не за такое.
Отредактировано Александр Йонг (2012-11-14 22:26:22)
Слегка прищурившись, Готфрид в упор изучал своего секретаря. Именно своего - никаких официальных указов о переводе барона Йонга на новую должность подписано не было.
Через минуту, которая секретарю, вероятно, показалась вечностью, Готфрид заговорил. Негромко, с расстановкой:
- Отчего же только один раз?
Продолжая пристально разглядывать молодого человека, кесарь с интересом ожидал ответа. Он не собирался делать разговор для барона легким.
Отредактировано Готфрид Зильбершванфлоссе (2012-11-14 22:51:04)
Тишина, повисшая во время паузы, казалась Александру густой и тяжелой, как слой воды над головой утопающего. Кровь бросилась в лицо - скрыть этого было нельзя. И ненужно, впрочем.
- Отчего же только один раз?
- Потому что продолжения Его Высочество не пожелал, - Александр сглотнул. - И не предполагал с самого начала... кажется. - он поднял лицо. - Не знаю, зачем принц сделал это, Ваше Величество. Возможно, из интереса, или иных - неведомых мне - соображений.
- Барон, давайте раз в жизни поговорим по душам. Вы можете быть удивлены, но такой подход сегодня может пойти вам на пользу.
Готфрид говорил спокойно, но достаточно жестко, в своей обычной манере.
- Когда и где это произошло? И почему вы не доложили мне об этом сразу?
Допив бокал, кесарь жестом дал понять, чтобы барон наполнил его вновь.
- И долейте себе. Пейте барон, пейте. Вечер будет длинным. И необычным.
Добавив последнюю фразу, Готфрид усмехнулся про себя. Забавно, какую интерпретацию придаст его последним словам Александр. В конце концов, воображение у барона отменное, в этом сомнений быть не могло.
Александр вскинул голову, пожалуй, слишком резко, и сразу опустил ресницы. Пушистые и густые.
Дрогнувшей рукой потянулся к кувшину, наполнил до краев бокалы - кесаря и свой, сделал большой глоток. Игра была не просто опасной - страшной. И, пожалуй, уже не была игрой.
- Ваше Величество, я... не посмел говорить о таком, - он потянулся к шее, чуть ослабляя узел шейного платка. - И мне, - еще один взмах ресниц, прямой взгляд серых глаз, - было стыдно. Тем более что к исполнению вашего задания я не приблизился ни на бье. Я не стал возлюбленным Его Высочества. Меня просто... взяли один раз. Во время бала в доме Его Высочества, в его кабинете. Все заняло не более четверти часа. Потом меня отправили домой в карете.
Вцепившись в ножку бокала, Александр судорожно глотнул вина.
- Простите, Ваше Величество.
Похоже, Йонг не побоялся принять игру. Отлично!
- Скажите, Александр, почему вы пошли на это? У меня отнюдь не сложилось впечатление, что вы горите желанием выполнять данное вам поручение. К тому же, я буду крайне удивлен, если вы заявите, будто не подозревали, что сам факт данного поручения был наказанием за вашу неосторожность в неких отношениях, породивших немало слухов. И затрагивающих, кстати, честь Дриксен. Отношения с послом не самой дружественной нам державы чреваты, барон, и вам ли, человеку не первый год при дворе, этого не знать.
Отпив из бокала любимого вина, Готфрид продолжил.
- Ваша неосторожность была скандальной и наказание было под стать. Но вот выполнять задание вас никто не мог заставить. И вряд ли вы всерьез ожидали репрессий, в случае если выполнить столь пикантное поручение вам не удастся. Так зачем в итоге вы зашли так далеко? Банальное любопытство?
Отблески от пламени свечей играли на стенах и придавали особый уют всей атмосфере. Разговор становился все более интимным.
Отредактировано Готфрид Зильбершванфлоссе (2012-11-15 01:56:22)
Уголок рта Александра дернулся в слабой улыбке. Кесарь смотрел в самую суть, и это было опасно - невероятно опасно. Однако, страха не было. Только колкий азарт и волнение: то, которое испытывает, должно быть, человек, идущий по узкому, нависшему над пропастью карнизу.
- Ваше Величество, я даже не допускал, что могу не попытаться сделать все возможное, чтобы выполнить ваше поручение. Конечно, я понимал, что это наказание, - Александр прерывисто вздохнул, - но считал ваше задание возможностью искупления. Хотя… - он опустил взгляд, кончиками пальцев коснулся ножки бокала, провел вниз-вверх, словно лаская тонкий хрусталь, - когда Его Высочество подошел ко мне там, на балу, я понимал… наверное, понимал, что меня собираются сделать кем угодно, но не возлюбленным, которому доверяют.
Вспомнился недавний сжимающий горло страх, отвращение, но и смутное липкое притяжение тоже. Очередная авантюра, очередной опыт наслаждения, или боли. Все оказалось страннее и интереснее. Перед глазами мелькнуло спокойное лицо Рейнгарда. Какая тяжесть упала с плеч, когда Фридрих явился в кабинет один!
- Но после уже сделанных шагов, я не мог повернуть назад. И еще… вы безупречно точно подметили, Ваше Величество. Любопытство. Приблизиться к особе королевской крови настолько для меня означало… - Йонг запнулся, неопределенно повел рукой.
Кесарь поймет сам, конечно. Провинциал, жалкий дворянчик из тех, что обивают пороги эйнрехтских генералов и чиновников. И принц крови, вероятный наследник престола, близость с которым - не только задание, но замаячившая возможность чего-то большего, лучшего. Александр Йонг не мог хотя бы в глубине души не надеяться на милость Фридриха. Ведь любовников – хороших любовников – выделяют. Но это Йонг. А он? Кто он на самом деле? Иногда Александру казалось, что он сам точно не знает ответа на этот вопрос. Возможно, именно тот карьерист – лицемер и подстилка, которую много лет разыгрывал.
- Ну что же, барон, - кесарь помедлил, не сводя глаз с секретаря, словно надеясь ввести его в транс, - я ценю вашу откровенность. И признаю ваше право на любопытство. В вашем случае подкрепленное безрассудностью молодости.
Надеюсь, - в голосе появился легкий сарказм, - представитель, нет, как вы сказали, - Готфрид на секунду словно задумался, но в глазах у него плясали искры, то ли отражая пламя свечей, то ли свидетельствуя о нотке юмора, которую следовало добавить его словам, - особа королевской крови (это слова Готфрид произнес с особым нажимом) - вас не разочаровала?
- Не отвечайте! - предостерегающе проподняв ладонь почти сразу приказал он. - С этим эпизодом все ясно. Вас мучило любопытство, особу, вероятно, тоже.
- Перейдем к вещам более существенным. Вы действительно хотите вернуться в провинцию?
Кесарь любил резко менять тему. Ошеломляя, сбивая с толку. Но сей прием не означал, что к первоначальной теме разговор не вернется. Отнюдь.
Отредактировано Готфрид Зильбершванфлоссе (2012-11-16 01:39:54)
Его Величество поднял ладонь, предостерегая секретаря от оценки любовных привычек Его Высочества, и Александр выдохнул с облегчением. Правильного ответа на этот вопрос не было. Ну, кроме опущенных ресниц и легкой красноты на щеках, конечно.
- Перейдем к вещам более существенным. Вы действительно хотите вернуться в провинцию?
Сердце забилось чаще, Александр едва заметно (но все же заметно) вздрогнул, не скрывая ни волнения, ни все же залившей щеки красноты. Этого не могло быть! Таких удач, таких чудес не случается? Предложение Рейнгарда, конечно же, было ловушкой. Александр вряд ли мог угодить в нее, и все же с отъездом терял время, терял почти все. Или это тонкий план кесаря и Рейнгарда? Нет, не похоже. Его Величество, кажется, ведет свою игру...
Александр поднял взгляд, посмотрел на кесаря ясно и открыто. Все могут запутываться и совершать ошибки. Почему бы не Йонг? Тем более - зачем скрывать - он и впрямь запутался.
- Положа руку на сердце, Ваше Величество, я не ожидал такого поворота событий. Вы разрешили откровенный разговор... - щека Александра дернулась. "Я хочу в провинцию. Я очень хочу в провинцию. Туда, к себе, где зимой снегом заносит окна первого этажа, где по ночам страшно воют волки в далеком лесу и уютно - надежно - собаки, а утро приходит не с рассветом, а с петухами. Где есть покой, тот который, кажется, уже не предназначен. Леворукий, Создатель... Конечно же, я..." - Я не хочу в провинцию. Опять - не хочу.
Он опустил голову и замолчал. Признавая поражение, сдаваясь.
Чужая душа - потемки, и кесарь не льстил себе умением читать в душах людей как в открытой книге. Бессмысленное занятие, особенно учитывая , что большинство из них и свою то книгу прочесть не могут, мечутся из стороны в сторону, как зайцы. Но случай с Александром был особенно сложным.
Юноша был послушен, прилежен, не глуп. Что важно - умел дипломатически поддерживать со всеми ровные отношения, что при дворе с его эмоциями и интригами почти невозможно. Главное же - он отлично соразмерял свои способности со своими возможностями и никогда не шел на поводу у несбыточных амбиций. За это Готфрид его ценил. И даже закрытость Йонга, за его фасадом непоколебимой вежливости, была весьма уместна при его должности. Вот только... Последнее время он стал позволять себе человеческие слабости, причем у всех на виду. Связи с послом Талига хватило бы за глаза, но нет - открыто, на балу, он соблазняет принца крови, а потом буквально мчится с личной просьбой к Рейнрагду принять его в Тайную Канцелярию. Безумно для придворного, но Йонг не безумец, он...
- Александр! - внезапное обращение после затянувшейся паузы заставило барона вздрогнуть. - Вы умный молодой человек, но, похоже, ваша игра завела вас в тупик. Впервые за все годы вашей придворной карьеры, а это будет, - кесарь на секунду задумался - лет восемь, не меньше, так вот вы впервые позволяете себе безумства, причем одно за другим. Полагаю, мне нет надобности их перечислять и я хотел бы перейти к самому главному на данный момент вопросу: что тому причиной? Неразделенная любовь? Разделенная, но прерванная страсть? Или слухи недоброжелателей о моем якобы ухудшающемся здоровье?
Готфрид задал прямой вопрос и ждал прямого ответа.
Его Величество молчал долго. Слишком долго, так что тишина делалась... не напряженной, нет. Но густой и вязкой. За годы службы Александр успел узнать и эту вязкость, и эти паузы. Но все же при первых звуках голоса Его Величества вздрогнул, потому что именно этого ожидал кесарь.
- Неразделенная любовь? Разделенная, но прерванная страсть? Или слухи недоброжелателей о моем якобы ухудшающемся здоровье?
Хорошо, что было время на растерянность. На испуг. На лихорадочное раздумье. Несколько мгновений смятения, и Александр нашел ответ. Тоже честный. Возможно. В глубине души. Он на миг прикрыл глаза.
- Возраст, Ваше Величество. Мне тридцать один год. Через пару лет я буду никому... - он прикусил губу. До крови, так что ощутился соленый вкус. - Ваше Величество, мне нужно добиться многого. И испытать много.
Чужое желание... Посол Талига был пустоватым, ничего не знающим о настоящей жизни повесой, но его глаза светились настоящей страстью. Вот, правильно. Думай сейчас об этом. О том что скоро вытечет, как вода сквозь пальцы. А не о доме, занесенном снегом, не о сероглазой девочке, с которой...
Отредактировано Александр Йонг (2012-11-16 22:32:47)
- Создатель, Йонг! - кесарь не сдерживал искреннее изумление, - так вы просто искатель новых ощущений? Так банально?
Прищурившись и смакуя вино, Готфрид изучал своего секретаря. Одет как всегда аккуратно и в меру по щегольски, мило краснеет и хлопает пушистыми ресницами. Забавно... с такой внешностью и при покровительстве кесаря он мог бы с легкостью рассчитывать на внимание самых признанных красавиц при дворе. Впрочем, женщины его, похоже не интересуют. Действительно, забавно...
Отредактировано Готфрид Зильбершванфлоссе (2012-11-17 00:35:12)
-...так вы просто искатель новых ощущений? Так банально?
Александр невесело улыбнулся уголком рта, пробормотал, словно для себя:
- Скорее последних ощущений, Ваше Величество.
Он снова был другим человеком: еще молодым, жаждущим любви приверженцем имперских страстей, отчаянно страшащимся старости.
- Последних? - кесарь выразительно приподнял бровь, - Вы собираетсесь вскорости умереть? Или отказаться от всех желаний?
Выразительно кивнув на пустой бокал, Готфрид поудобнее устроися в кресле.
Отредактировано Готфрид Зильбершванфлоссе (2012-11-17 00:44:58)
Александр вскочил, наклонил кувшин, наполняя бокал кесаря: осторожно, чтобы не пролить ни капли.
- Ваше Величество, - он сел, вновь коснулся своего бокала, теперь обводя пальцами тонкий край. Это не выглядело непочтительно - скорее нервно. - Я знаю, что речь идет... о страстях порочных. Но вы позволили мне быть откровенным... Мужчин в женщинах интересует юность. И не только в женщинах. А желания... - он прищурился, словно от попавшего в глаза песка, - становятся мукой без возможности исполнения.
Кесарь интересовался секретарем слишком пристально, несвойственно для монарха большой страны. Чем это было вызвано? Чего хотел Его Величество от Йонга? Подозревал? Но почему попросту не отдал Рейнгарду? В тайной канцелярии ломаются все, сломался бы и Йонг. Значит, расчет. Но какой?
Эти мысли метались на задворках сознания Александра. Фасадом же было отчаяние запутавшегося в собственной жизни слабого и подвластного стыдным желаниям человека.
Отредактировано Александр Йонг (2012-11-17 01:09:23)
- Забавно, - задумчиво произнес Готфрид, словно беседуя сам с собой, - вы говорите исключительно о желаниях тела. Вам в такой степени не удается их реализовать, что они занимают все ваши мысли?
Звучало, возможно, жестко. Но чтобы вечер не превратился в несколько часов пустой болтовни этот вопрос стоило прояснить поскорее. Дабы идти дальше.
Отредактировано Готфрид Зильбершванфлоссе (2012-11-17 01:29:47)
Кесарь, разумеется, подметил желание секретаря увести разговор в самую безопасную, хоть и скандальную область.
Александр прикусил губу, быстро опустил и вновь поднял глаза. Следовало смутиться, и он смутился. Тем более что говорить о таком с кесарем и впрямь было... странно. А теперь справиться с собой: прямой взгляд в чуть насмешливые, обрамленные сеточкой тонких морщин глаза, откровенный ответ, которого ждет кесарь.
- Временами удается, Ваше Величество. Но за это приходится расплачиваться слишком многим. Как... сейчас.
Кесарь досадливо поморщился. Окольные придворные беседы ни о чем сейчас не входили в его планы. Собственно, они не входили в планы никогда, но иногда были неизбежны. Не в данный момент однако.
- Александр, вы согласились на откровенную беседу. Чего я от вас и ожидаю. Поясните, пожалуйста, о какой расплате вы ведете речь. И прекратите строить из себя невинную жертву.
Кесарь раздражался. Он ждал чего-то: то-ли слов, то ли знака, но Йонг не понимал - чего именно.
- Ваше Величество, я имел в виду лишь то что отношения с послом Талига повлекли цепочку событий: внимание тайной канцелярии, ваше задание, предложение барона Рейнгарда, которое я принял, потому что не был уверен в своем нынешнем положении. Что касается моих интересов, куда сильнее страстей меня волнует собственное будущее, перспективы службы на благо кесарии. Я не хочу вернуться к тому, с чего начал десять лет назад, Ваше Величество, - он помолчал. - Я совершил несколько серьезных оплошностей, но готов на многое, если ни на что угодно, чтобы этого не случилось.
Отредактировано Александр Йонг (2012-11-17 19:06:04)
– Я рад, что мы, наконец, нашли общий язык.
Кесарь быстро закипал, но и быстро остывал.
- Я хочу понять, что происходит с человеком, который столько лет верно служил мне. Как вы понимаете, правитель не может уделять много личного времени всем своим придворным, но это не означает, что их жизнь его не интересует. И уж тем паче жизнь тех людей, что находятся столь близко, чтобы являться к нему в спальню. Пусть и только с официальными докладами.
Готфрид усмехнулся. Многие называли его юмор тяжеловесным, что с того?
-Так вот, Александр, - тон сменился с полушутливого на почти задушевный, - если больше всего вас интересовали перспективы службы, почему вы просто не пришли ко мне? Не упали в ноги, если уж было надо? Почему вместо этого вы предпочли искать спасения в объятиях Тайной Канцелярии и барона Рейнгарда? Образно выражаясь, конечно.
Отредактировано Готфрид Зильбершванфлоссе (2012-11-17 19:04:16)
- Это моя ошибка, Ваше Величество. Я... все закрутилось так быстро. Я не знал, куда броситься, где искать помощи. Понимал, что не смогу исполнить ваше поручение, и не верил в пощаду. Простите, Ваше Величество!
Александр стремительно рванулся вперед, обогнув стол, упал на колени перед кесарем, прижался губами к лежащей на колене руке.
- Простите, если только это возможно! - прошептал он, не поднимая головы, и вновь прильнул лицом к суховатой коже.
Молодости свойственно ошибаться. А Александр к тому же был так близко последние годы - много ближе других придворных. Его лицо не было одним из многих - он входил в круг особо избранных, тех, кому Готфрид привык доверять. Нет, доверять до конца правитель, конечно, не должен никому из подданных - это глупо, но можно просто сократить привычную дистанцию. Йонг никогда не был откровенен, всегда играл, держал лицо, как положено придворному. За это Готфрид его уважал. Как, впрочем, и за его соответствие должности - свои обязанности барон исполнял безукоризненно, служа себе и Дриксен.
Прикосновение губ к руке было приятно. Готфрид глянул на коленокпреклоннеого юношу, и перед глазами всплыла сцена двухнедельной давности с совсем другим молодым человеком (а нужно сказать, что всех людей моложе 50 кесарь про себя называл молодыми, а после 50 - зрелыми): - Я готов держать ответ за свои поступки, мой кесарь.
Да-да, конечно...
Усилием воли Готфрид выбросил неприятные воспоминания из головы и вернулся в настоящее, задумчиво глядя на Йонга. Даже и теперь безупречный затылок - никакого беспорядка в прическе - выглядел трогательно.
- Сядьте, Александр, - высвободив руку, кесарь мягко положил ее на плечо, чуть сжал, приободряя, а затем подтолкнул юношу к креслу.
- Сядьте и расскажите, что вы чувствовали, впервые приехав в столицу. С чего все начиналось?
И, улыбнувшись, добавил:
- Я же предупреждал - сегодня разговор будет длинным...
- Растерян? Или только кажется?
Отредактировано Готфрид Зильбершванфлоссе (2012-11-18 19:17:32)
Александр нащупал подлокотник кресла, упал в него, не глядя. В висках стучало, он быстрым движением провел по пылающим щекам ладонями. Они, оказывается, были чуть влажными - надо же.
Рука сама потянулась к бокалу, Александр сделал глоток, перевел дыхание. Взглянул на кесаря, ища в глазах того подтверждения приказу. Зачем Его Величеству подробно выслушивать о жизни секретаря, Александр не знал. Причуда, фантазия монарха? Или непонятная пока цель?
- Сядьте и расскажите, что вы чувствовали, впервые приехав в столицу. С чего все начиналось?
- Я приехал к графине Краузе, Ваше Величество. Мой отец когда-то служил с ее мужем и просил за меня. Графиня была так добра, что приняла во мне участие. Я поступил на место секретаря казначея. Снял мебелированные комнаты - скромные, конечно, но приличные. - Алекснадр на миг отвел взгляд - за окном стемнело совершенно, только мелкие снежинки кружились в свете одного из многочисленных, освещавших дворец, уличных фонарей. - Что я чувствовал... Радость, ошеломление оттого, что я, наконец-то, в столице. Это было зимой - такой же снежной. Я ходил по улицам, смотрел на эти огромные дома, освещенные... Везде люди, жизнь, может быть, праздники. Заходил в трактиры, пил горячее вино, смотрел на людей. Конечно, было всякое. У казначея надо мной сначала подсмеивались - все-таки денег на по-настоящему хорошее платье не было, и говор отличался от столичного...
Марагонский говор, конечно, был в прошлом, но эйнрехтскому тоже было взяться неоткуда. Самым сложным было справиться с ненавистью: когда видел солдат в дриксенской форме, особенно. Той самой, которую запомнил на всю жизнь, с четырнадцати лет. Хотелось броситься на каждого из этих лощеных, заходивших в приемную офицеров, выхватить спрятанный в сапоге кинжал, выместить отчаяние, злость - те самые. Об таком предупреждали, и Александр лишь приветливо и чуть смущенно улыбался, неловко опускал перо - провинциал, несколько месяцев назад вернувшийся в столицу. Потом это прошло. Наступило равнодушие, а еще позже чужие стали в каком-то смысле своими.
- Но я знал, Ваше Величество, что сделаю все, лишь бы не вернуться обратно, к отцу.
Забавно: сегодня, второй раз за день, он рассказывал о своей жизни. О своей второй жизни. Или первой? Иногда Йонг и сам не понимал точно.
Отредактировано Александр Йонг (2012-11-18 19:58:26)
Александр волновался. Сколь непохоже на него. Кажется, принимает их разговор близко к сердцу? Что ж, это приятно.
- Барон, прошу вас, продолжайте. Воспоминания тех лет не должны быть для вас такими уж неприятными. В конце концов, те месяцы были началом вашей блестящей карьеры. Ведь для человека вашего изначального положения ваша карьера была впечатляющей, не сказать выдающейся. От безвестного человека из провинции до личного секретаря кесаря. И буквально за пару лет. Как вам удалось?
Бутылка закончилась, жестом кесарь послал Йонга к буфету за новой. Если надо - пусть у мальчика будет время подумать. Готфриду нужны были вдумчивые, искренние ответы, а не испуганный лепет. Интересно, удастся ему добиться своего? Ведь он мог сокращать дистанцию сколько угодно, но это не значило, что подданные будут готовы идти навстречу. В конце концов, судьба того кто на вершине - всегда одиночество. Ему и так уже неслыханно повезло...
Александр подошел к буфету, взял бутылку, выдернул пробку.
Налил вина Его Величеству, скорее для вида плеснул немного в свой бокал - пил он мало - и сел в кресло. Кесарь ждал рассказа.
- Те воспоминания не были неприятными, Ваше Величество. Отнюдь. Именно тогда я решил что, раз уж приехал в столицу, то не хочу оставаться в канцелярии казначея. В этих серых стенах, среди чиновников с испачканными чернилами рукавами и протертыми локтями, - Йонг передернул плечами. - Помню, как просил графиню Краузе порекомендовать меня Ее Светлости герцогине Штарквинд. Постарался ей понравиться, - он помолчал. - Ваше Величество, я поступил в вашу канцелярию простым секретарем. Жалование было немногим больше, чем в казначействе, но я понял, что хочу остаться во дворце. Здесь все было так, - он повел рукой, серые глаза заволокло мечтательной поволокой, - прекрасно, роскошно. Я мечтал о таком в детстве. А дальше... мой предшественник был слишком небрежен, Ваше Величество. Путаница в визитах, небрежность в бумагах, снисходительность к опозданию младших секретарей. Он был чересчур сильно занят развлечениями, светской жизнью. Я, счел возможным обратить на это внимание Ее Светлости, а она обратилась к вам, - Александр опустил глаза, признавая за собой вину интриганства.
...Графине Краузе, конечно же, платили. Пожилая дама давно пристрастилась к карточным играм, и оплачивать долги было непросто даже при оставшемся от супруга состоянии. Конечно же, она была уверена, что берет деньги от людей Его Высочества Фридриха. А герцогиня Штарквинд была рада возможности поставить своего человека рядом с кесарем - здесь не понадобилось ничего, кроме заверений в верности. И маленького компромата на Александра - карточного долга, уплаченного мимолетным любовником - человеком из круга герцогини. Небольшой крючок - крошечная страховка.
Отредактировано Александр Йонг (2012-11-19 22:42:02)
Вы здесь » Талигойский лабиринт » Дриксен » В новом качестве [19 З.С. 398 КС; свободный]