Они были уже в Агарисе вторые сутки. По счастью, Робера им удалось найти буквально сразу, причем так, что наследник старого Анри-Гийома их не заметил.

Вот и сейчас он наблюдал за тем, как Роберу принесли записку от Марселя, как Иноходец вышел из гостиницы и куда-то направился. Оставалось только проследить, туда ли он пошел.

Альберто успел проследить за Робером пару кварталов, когда его остановили двое монахов в сером.

— Сын мой, с вами хочет побеседовать отец-настоятель...

Берто колебался несколько мгновений, и это решило все. С монахами он пошел уже не задумываясь, зачем он это делает.

— Уверяю вас, господин Гессе, наша сила действует на любого, — монах по имени Ликий был выбран магнусом ордена Истины для сопровождения Штефана Гессе в Дриксен. Он и еще двое братьев из ордена Истины. Но как сказал отец Иеремия, действительно силой и мощью ордена владел только Ликий.

— Один молодой человек проявлял интерес к Роберу Эпинэ. Сейчас я вам покажу, как Истина получает сведения, — брат Ликий очень любил поговорить. И его явно тяготило желание продемонстрировать свою силу. — Отец Иеремия решил пока не трогать его, но мы можем узнать хотя бы имя. Тем более, мы через несколько часов покинем Агарис, так что — никаких следов. А сведения передаст уже после отплытия кто-нибудь из наших людей.

Ликий продолжал что-то говорить, но мысленно он уже был со своей жертвой, подчинял ее.

Берто казалось, что он словно в тумане. Он вроде все видел, но ничего не мог сделать. Все, что ему запомнилось более четко — это двадцать ступенек вверх, по которым он прошел, прежде чем его завели в какую-то комнату. Этот размерянный счет частично помог ему получить контроль над своим сознанием.

В комнате было несколько человек, один из которых — светловолосый — показался ему смутно знакомым.

— Как твое имя? — вопрос задал монах в сером. Берто почувствовал как его охватывает ненависть к этим людям. — Зачем ты следил за Робером Эпинэ?

— Чтобы убить, — он так долго привыкал к тому, что скажет при таком вопросе, что заготовленная ложь вырвалась первой.

Монах на мгновение опешил и потерял контроль, и этого хватило юноше броситься к нему и попытаться вонзить кинжал в горло.

— Благодарю вас, — Ликий оправил одеяние. — Я обязан вам жизнью. Очень странно, что он сумел вернуть себе контроль даже так ненадолго. Впрочем, несколько дней и он будет послушен как кукла.

Ликий повернулся к монахам, которые привели юношу.

— Унесите его, не забудьте связать.  Когда очнется, воды не давать и сообщить мне, — монах привычно командовал, забыв, что находится отнюдь не у
себя в монастыре.

— Пожалуй, вы правы, — Ликий кивнул. — Мы так и поступим. Выполняйте, — он махнул рукой монахам, которые стояли, ожилая его решения.

Юношу унесли в спальню Гессе, после чего монахи отправились договариваться насчет комнат.

— Я покину ненадолго вас. Если он очнется, не давайте ему пить, это ослабит его для моего влияния. А так вы можете получить в свое распоряжени абсолбтно покорного слугу, — монах улыбнулся. — Надеюсь, это вас окончательно убедит в силе Истины.

Сознание вернулось с головной болью и тошнотой. Но мучительно тягостного забытья не было. Серая пелена ушла.

Он в Агарисе... следил за Робером, когда тот пошел на встречу с Марселем. Монахи. Ступени. Кинжал!

Юноша вскинулся и в то же мгновение увидел Фридриха.

Фридрих?! Берто показалось, что ничего не было, он снова в Ротфогеле, и принц опять пришел и сел на его кровать... Но, этого не могло быть! Он в Агарисе! В Агарисе, а не Ротфогеле! Что может делать здесь принц Дриксен?

Изумление, растерянность и испуг — все это отразилось на его лице до того, как он сумел хоть как-то придти в себя.

— Ты с ними? — Берто лег обратно на кровать. —То есть, вы с ними, Ваше Высочество? — Фридрих был в той комнате, сейчас он это вспомнил. — Что здесь я делаю — не знаю. А в Агарисе... это дела Талига, Дриксен они не касаются, даю слово, — врать, что он здесь случайно оказался почему-то не хотелось.

Он связан. Он зачем-то понадобился этим монахам. Воспоминание о серой пелене, в которой тонул разум, накатило волной и Альберто стало страшно до дурноты. Что угодно, только не такое!

Берто невольно посмотрел на Фридриха.

— Не пытаться сбегать и сопротивляться, даже если меня снова... — он запнулся, подбирая слова. Но не знал, как объяснить то состояние, в котором он был, когда монахи привели его.

Альберто закрыл глаза, обдумывая.

— Я обещаю не сбегать... от тебя, — он посмотрел на Фридриха.

Альберто смешался. Прикосновения Фридриха будоражили кровь. Как глупо... он не может сосредоточиться только потому, что у него опять болит голова, а его рук касается человек, который... О котором он так и не смог перестать думать — что уж, можно себе-то хотя бы в этом признаться!

— Проследить, чтобы с ним все было в порядке. Его... могут убить.

Юноша невольно потерся щекой о руку Фридриха. Как же хотелось просто закрыть глаза и чтобы это не прекращалось.

Он просто не мог устоять... Альберто замер, пораженный. Его начало потряхивать.

— Сам влез. Робер меня помнит, мы должны были породниться с его семьей, если бы не восстание Окделла. Гостили в Эпинэ несколько месяцев. Если он еще раз влезет во что-то подобное, помилования ему точно не дождаться.

Берто замолчал. Он говорил с Фридрихом Дриксенским. Он сам ему рассказывал — зачем?.. Это было каким-то безумием. Во второй раз ему не поверят. Даже Алва.

Стало холодно, и Берто поежился.

— Нет, — Альберто не отводил взгляд. — Только Алве. И не все. Хотя достаточно, чтобы он... при желании мог усомниться в моей верности Талигу, — мысли лихорадочно заметались.

Что если Алва знал, что принц будет в Агарисе? И просто использовал его как приманку? Бред. Если он будет сомневаться в тех, кому верил, то жизнь превратится в кошмар.

— Тем более, соберано узнал про все это уже после того, как было принято решение, что я поеду в Агарис, — скрывать информацию о том, кто стоит за этой поездкой, не было смысла. Если Фридриху нужно будет это узнать — он узнает. — Когда я влез во все это, он даже еще не знал про... проблемы маркиза Эр-При. Это всего лишь совпадение. Он бы запретил мне ехать в Агарис, если бы знал, что принц Фридрих будет здесь... — или наоборот, отпустил бы, приставив сопровождающих, чтобы посмотреть, что будет делать племянник.

Я оказался между молотом и наковальней, да, принц?

Берто продолжлал смотреть в глаза Фридриху. Когда-то он поверил этому человеку... Но...

Это глупо, но он продолжал верить. Какой идиотизм!

— Это случайность, что я оказался здесь в то же время, что и вы, Ваше Высочество, — странным образом возникшее из ниоткуда спокойствие позволило взять себя в руки. — Если меня и используют, то вслепую. Хотя, полагаю, это не аргумент.

Альберто замолчал. Три недели скачки до Агариса, поиски Робера, монахи в сером, принц Фридрих. Возможно, он просто сошел с ума и это все плод его воспаленного сознания.

Альберто похолодел. "Расскажи мне абсолютно все..."

Как можно о чем-то думать, когда хочется просто почувствовать еще раз его прикосновения? Берто стало тошно от собственных мыслей. Но... это же не связано с его делом. Это просто — его личное желание!

— Я не могу рассказать все. — Не отводить взгляд, не отводить! — Если это всплывет, меня уберут свои же. Или просто оправят... на Марикьяру, под домашний арест. В любом случае, море будет для меня скорее всего закрыто.

Альберто закрыл глаза.

— Робер Эпинэ... может получить помилование. Не всем нравятся Мараны в качестве следующих герцогов Эпинэ.

Альберто почувствовал себя невероятно уставшим.

— Помню. И больше не хочу такого испытывать, что угодно, только не это, — он сказал это очень тихо. — Сколько у меня есть времени... на молчание? — Берто поднял взгляд на принца.

Альберто с трудом сглотнул. Всего  пара часов...  а потом он снова будет отдан этим... тварям! Паника поднималась откуда-то изнутри и он
не знал, как с ней бороться.

— Тогда можно... я расскажу все через эти пару часов?

Он отчаянно подался вперед, на принца. Ну дай, дай мне эти чертовы два часа! Вряд ли они что-то решат... Но все же!

Альберто колотило от страха. Но он продолжал смотреть на Фридриха.

— Понимаю, — кивнул он и потянулся к принцу. — Я боюсь. Но... дай мне эти часы, возможно это будет бесполезно. Но прошу тебя, дай! Я не
знаю, почему так получилось все... — он осторожно дотронулся до лица принца.

Берто почувствовал, что он проваливается в пропасть. Болезненный поцелуй сводил с ума. Когда принц завел его руки за голову, он только выгнулся, давая возможность расстегнуть на нем одежду.

Фридрих коснулся его бедра, и Альберто приглушенно вскрикнул — таким внезапно острым было ощущение от прикосновения к шрамам. Он почти испуганно посмотрел на принца, не в силах отвести взгляд.

«Мне по-прежнему хочется тебя убить...»