Заполненный трудами и привычной рутиной день заканчивался. Обычный, в общем-то, день, если не считать того, где он начался. И не думать о том, что он, возможно, закончится там же. Безумие. Настоящее безумие, и неизвестно, куда оно заведет. Но он дал принцу обещание приехать. Придется выполнять.
Уже знакомая лестница, толстый ковер, глушаший звук шагов и неровный стук трости. Молчаливый слуга предупредительно распахнул дверь и Дипольд шагнул в кабинет.
- Ваше высочество, - генерал сдержанно поклонился.

Отредактировано Дипольд фок Юленшерна (2012-06-09 19:08:16)

Дипольд чуть заметно прищурился. Значит, принц настроен на какое-то время продлить эту… интригу. Юленшерна чуть склонил голову. Он был не уверен, что сможет называть Фридриха по имени вслух.
"Немыслимо - чтобы называть родича кесаря по имени. Впрочем... не такая уж фамильярность, если принять во внимание..."
Генерал скользнул взглядом по стенам. Именно через кабинет он вышел утром, чувствуя себя на редкость мерзко. Словно окунулся в грязь с головой. И теперь снова здесь. Снова красивый светловолосый молодой человек. Непредсказуемый и очень уставший. Эта усталость вызывала невольное желание позаботиться – еще тогда, в гостинице. Но сейчас находиться рядом с Фридрихом было чудовищно неловко, воспоминания о том, что он позволил себе ночью, жгли огнем. Если бы все закончилось утром, пусть даже взаимным молчанием и холодностью – насколько проще бы оказалось!
- Благодарю, - Юленшерна опустился в кресло и поднял глаза на принца.
Предстоит пить вино, ужинать. Наверное, о чем-то говорить.

Юленшерна молча принял бокал из рук принца. В воздухе снова повисла неловкость, очень похожая на ту, что днем делала невыносимой обстановку в кабинете начальника штаба.
Признание в усталости и ошибках прозвучало просто и доверчиво. Насколько же Фридриху должно быть одиноко, что он готов говорить об этом с ним? А слова о спокойствии заставили смущенно улыбнуться уголками губ. Недурной способ обрести спокойствие принц избрал прошлой ночью! Юленшерна тут же раздраженно одернул себя.
- Ошибки делают все, - раздумчиво проговорил Дипольд, - только вот не все имеют смелость признаться в этом даже самим себе.

Как и прошлым вечером, бокал пришлось поставить на пол у ножки кресла – чтобы дотянуться до стола, пришлось бы привстать и потревожить принца.
Что можно было ответить? Откровенность ранила. Не повзрослел? Странно слышать подобное признание от взрослого мужчины, принца крови. Но ведь и правда есть во Фридрихе нечто такое, что вызывает почти отеческие чувства. Желание поддержать, помочь. Дипольд почти всю жизнь был кому-то нужен: братьям, сестрам, племянникам. Всегда находился кто-то, ради кого нужно было быть взрослым и сильным - даже когда речь шла о подвернутой ножке и порванном платьице семилетней сестренки в пору, когда самому Дипольду было одиннадцать лет.
Генерал вспомнил собственное отрочество. Обветшавший замок, бесцветная болезненная мать, суровый требовательный отец. К старшему сыну и наследнику в семье были особенно строги. Нет, к нему не предъявляли высоких требований, не ждали, что он станет генералом и великим военачальником. Но никогда не простили бы слабости и ошибки. Есть долг дворянина, и перед ним отступают и утрачивают значение все желания. Долг перед кесарией, перед памятью предков.
Конечно, Рейнгард мог советовать прислушиваться к желаниям – он простой мещанин и не может иметь представления о том, что должно, которое дворяне впитывают с молодых ногтей. Следовать мещанскому совету проще, приятнее, заманчивее.
Юленшерна молчал, задумчиво глядя в глаза принца. Почему-то Дипольду казалось, что все, что он сейчас скажет, будет или глупостью, или чудовищной банальностью.

Отредактировано Дипольд фок Юленшерна (2012-06-11 17:11:55)

Дипольд медленно поднялся на ноги. Все было настолько вывернуто наизнанку, что даже то, что он встал позднее принца, не вызвало уже чувства неловкости.
Пусть будет так. Пусть будет ужин и разговор. Едва ли, конечно, это можно назвать беседой по душам, но принц всерьез страдает от одиночества. Настолько, что готов устремиться к первому встречному. Опасная откровенность для того, кто занимает такое высокое положение - слишком много желающих воспользоваться подобным в личных целях. Но эта безоглядная доверчивость, готовность говорить о самом сокровенном с чужим, в общем, человеком, как-то странно подтверждала слова принца о собственной незрелости. А чья-либо беззащитность всегда вызывала у Дипольда желание позаботиться. Как странно выглядело это желание в отношении взрослого мужчины...
Жаль, но к своей рукописи он сегодня опять не вернется. Впрочем, записки могут подождать – в конце концов, вероятность погибнуть сейчас крайне мала и времени для перевода бумаги предостаточно. Тем более что показывать свой труд сколько-нибудь широкой публике при жизни Юленшерна не собирался.
Дипольд слегка поклонился принцу, показывая готовность проследовать в столовую.

Натянутое молчание, давящая неловкость, которую испытывали оба – как все это было не похоже на ночное шалое опьянение. Впрочем, и к лучшему, наверное, так будет проще удержаться на предписанных приличиями местах. Хотя какие уж там места, да и хочет ли принц… Дипольд с досадой понял, что совершенно запутался. И, что самое отвратительное, никакого разумного выхода из сложившейся ситуации не видит. Как ошалевший юнец, право слово, и это в его-то годы!
- Благодарю, Ваше высочество, - Юленшерна слегка кивнул и постарался спрятать неловкость за полуулыбкой.

Что ж, похоже, что не первой молодости калека нужен принцу не только для задушевных разговоров. Но почему именно он? Замена Рейнгарду, который, по слухам, то ли лежит без памяти, то ли вконец парализован, то ли вообще уже умер, но это скрывают? Скорее всего, именно замена – чем еще он мог привлечь Фридриха? Не слишком приятно. Даже унизительно. За все надо платить, а за сумасбродства всегда назначается четверная цена.
Дипольд не стал корчить из себя успевшего в течение дня принести обет целомудрия, что было бы, по меньшей мере, смешно, и сдержанно ответил на поцелуй.
«Только бы об этом никто не узнал. Создатель, только бы никто ни о чем не догадался…»
Это было приятно – но только в молодости кровь загорается быстро, с возрастом на это нужно больше времени. Однако ночью… ночью он наслаждался, закатные кошки бы его рвали! Можно сколько угодно оправдывать, что виной всему изголодавшееся тело и одиночество, но не будь в нем какой-то червоточинки – он бы устоял. Наверняка бы устоял.
«Ваше высочество. Фридрих», - Дипольд, оторвавшись от губ принца, внимательно заглянул в светлые глаза. В голове одновременно вертелись четыреста вопросов, но ни один из них Юленшерна вслух задать бы не смог.
По окнам с новой силой забарабанил дождь. Не уймется до утра, и, быть может, будет лить и завтра...
- Мне... остаться?
Нелепая, пустая, беспомощная фраза. Но молчание становилось уже невыносимым.

От вопроса бросило в жар. Дипольд ожидал чего угодно – но не этого. Да насколько же постарался над ним Рейнгард, приучая следовать желаниям, чтобы принц мог позволить себе настолько забывать гордость, забывать, кто он и предлагать себя бесстыднее, чем шлюха из походного борделя? Юленшерна тихо вздохнул и погладил принца по голове.
«Что же с вами сотворили, Ваше высочество? Что вы творите с собой сейчас? Хотел бы я понимать, для чего я на самом деле вам понадобился»
- Вы молоды. Красивы, - негромко проговорил Дипольд, перебирая волосы Фридриха, - видит Создатель…
Хорошо отгораживаться от грешников, когда ты сам не сталкивался с искушением всерьез. А вот начав грешить, остановиться трудно. Издевательский голосок навязчиво нашептывал, что это невероятно удобно – просто взять то, что предлагают. Это же просто и выгодно – принц не станет требовать подарков, не осчастливит головной болью в виде бастарда. Раз уж яблочко надкушено – почему бы не съесть его? Сейчас уже поздно ломаться и отказываться.
Юленшерна молча смотрел в глаза принца. Что-то в них было такое, что отказывать становилось страшно. То, как Фридрих обвивал его руку ночью в «Веселой пеструшке», то, как он стоял перед ним на коленях в штабе, как открыто признавался в своей слабости какой-то час назад…
«Я устал. С вами спокойно…»«Дипольд, мне кажется, вы мне нужны…»
- Фридрих, - спокойно, только спокойно, уверенно, не позволяя себе привычно прятаться за этикет, намеренно переходя на "ты" - если не пошлет к кошкам, значит, так тому и быть, - надеюсь, ты потом не возненавидишь себя за это.

Ну, что же, генерал, начальники штабов редко гибнут в войнах, время замолить грех у вас будет.  Замаливают же его как-то заклятые союзники в Гайифе, причем процессиями кающиеся там не ходят – что странно при их-то нравах. Юленшерна слабо усмехнулся своим мыслям и притянул Фридриха к себе. Теперь главное – не опозориться и не струсить самому.
**
Дипольд повернулся на бок и приподнялся на локте, глядя на лежащего рядом принца. Усталость растекалась по телу мягким тяжелым теплом. Генерал протянул руку, отвел с влажного лба Фридриха прилипшую к коже светлую прядку. Словно невзначай спрятал покалеченную ногу в складках сбитого вбок одеяла – шрамы выглядят не слишком приятно. Прошлой ночью в спальне было темно, в этот раз принц по его просьбе зажег свечи. Впрочем, той ночью Дипольд вообще не слишком задумывался…

Выходит, принцу нужно не только тело. Неожиданно. Очень сложно. Совершенно неправильно. Но от этого почему-то стало теплее где-то в груди. Дипольд слабо усмехнулся и откинулся на спину, позволяя принцу устроиться удобнее. Дыхание Фридриха чуть щекотало кожу. Юленшерна молча, очень осторожно, словно боясь обжечься, погладил принца по плечу, немного помедлил, потом обнял, ближе привлекая к себе.
Дождь выстукивал по стеклам и подоконнику бешеную дробь. Дипольд чуть прищурился на огоньки оплывающих свечей. Знать бы, каким окажется утро…

Дипольд проснулся рано. Утро было пасмурным и, похоже, туманным. Все в комнате выглядело тусклым, словно присыпанным пеплом. Колено неприятно ныло. Проклятая сырость…
Принц еще спал, по-прежнему крепко прижавшись к нему. Плечо немного затекло, но будить Фридриха раньше срока не хотелось. Пусть отдохнет. Похоже, ему снятся спокойные сны. Или, быть может, не снится вообще ничего, что тоже не так плохо…
Что-то произошло этой ночью. Что-то, навсегда отрезавшее пути к отступлению. Если прошлым утром казалось, что все просто встанет на свои места, то сейчас… Дипольд слегка нахмурился. Если встречаться придется часто, то нужно сделать так, чтобы никто ни о чем не заподозрил. Сколько бы эти встречи ни продлились.

- Доброго утра, - Дипольд получил наконец возможность немного пошевелить затекшим плечом.
Еще полусонная улыбка Фридриха была теплой, заставившей Юленшерну чуть улыбнуться в ответ. Насколько же разным может быть пробуждение рядом с одним и тем же человеком… Значит ли это, что сегодня ушата холодной воды на голову можно не ждать?
- Вам хорошо спалось?
Ночью можно было называть его на «ты» и по имени. Но сейчас, когда стало светло, это было куда труднее.

Отредактировано Дипольд фок Юленшерна (2012-06-13 20:22:51)

- Я постараюсь, - серьезно заверил принца Дипольд.
Привыкнуть быть с племянником кесаря на «ты». О таком сложно даже помыслить. Хотя есть вещи, которые вообразить себе еще труднее – но он их вполне свободно и не без удовольствия вытворял с племянником кесаря две ночи подряд.
«И чего же вы желаете, Ваше высочество? Неужели опять? Ну что за ненасытный мальчишка…»
Юленшерна усмехнулся и приподнялся на локте, глядя на Фридриха. Нет, едва ли он сейчас способен на альковные свершения. Где только его тридцать лет...

Дипольд сдержанно рассмеялся, вжимая принца в подушку, склоняясь к зовущим приоткрытым губам.
- Какой же ты горячий…
Откровенное желание Фридриха действительно походило на огонь. Обжигало и привлекало одновременно. Как же сложно этому противиться… кажется, оно способно воспламенить и куда более холодную кровь…