Талигойский лабиринт |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Талигойский лабиринт » Оллария » Вечер в трактире [17 В.С. 398 КС; свободный; 18+]
Следующие прикосновения языка едва не свели с ума. Кристо, не стыдясь уже ничего, стонал и извивался, и когда губы и руки наконец сменила возбужденная плоть, лишь закусил губу, принуждая себя не зажиматься, поддаться, впустить...
Нежную кожу чуть саднило, но это была приятная боль.
Рокэ начал двигаться: сначала медленно, чтобы не сорваться, чтобы все не закончилось слишком быстро. Он скользнул ладонью под живот Кристо, в такт движениям стал ласкать восхитительно твердую юную плоть. Впрочем, терпения хватило не надолго, да это и не требовалось.
Повинуясь чему-то плохо сознаваемому, дикому он сжал плечо Кристо и, резко рванув его к себе, ускорил движения, стал входить часто и так глубоко, как только возможно. Рука сама скользила по члену юноши, в собственном паху разливалось зудящее предвкушение. Напряжение стало невыносимым, словно со стороны Алва услышал собственный то ли стон, то ли рык, в висках застучало сладко и часто, по спине прошла долгая волна дрожи, и узел внизу живота развязался острым восхитительным спазмом.
Кончая, Рокэ совершенно по-животному, дико прикусил загривок Кристо.
Алва перестал сдерживаться, совершенно, по-видимому, потерявшись в ощущениях, и его резкие быстрые движения своей болезненностью приводили в себя; хоть сдерживаться и было очень трудно. Но третьего захода он, пожалуй, не выдержит, а все чувства говорили, что то, чего так желается, нужно сделать здесь и сейчас.
...Острая боль от укуса прояснила снова начавшее затуманиваться близкой разрядкой сознание; Кристо замер, прислушиваясь к растворяющейся в чужом теле судороге.
Рокэ приходил в себя медленно, выныривая из затянувшей его истомы. Юноша в его крепких до болезненности объятиях замер, напрягшись струной. Перед глазами, сквозь упавшие на лоб пряди Рокэ увидел выделявшийся на бледной коже наливающийся красным след от укуса.
- Я сделал тебе больно, - прошептал он, ладонью скользнув по груди Кристо, прижимая его к себе уже мягко. - И ты не... - пальцы скользнули по напряженной плоти юноши. - Сейчас.
Отредактировано Рокэ Алва (2012-05-18 02:25:09)
Фиеско перехватил запястье Алвы, и в следующий момент маршал уже лежал на постели, а Кристобаль нависал над ним, целуя жадно и жарко, гуляя ладонями по стройному телу; лаская, сжимая, потираясь возбужденной плотью, смеясь.
Кристо вывернулся и опрокинул Рокэ на спину, стал ласкаться игриво и жарко, как молодой зверек во время весеннего гона, которого сама природа толкает излить семя. Этот мальчик с его свободой и способностью полностью отдаться власти телесного был чем-то удивительным.
Сквозь ленивую расслабленность недавнего наслаждения в памяти всплыло данное в пылу страсти обещание. "Долги надо отдавать", - усмехаясь самому себе, собственной несдержанности, подумал Рокэ. Впрочем, сейчас это было даже приятно. Не само по себе: единственный подобный опыт еще полковника Алвы был не слишком хорош. Но желание юноши было настолько острым и пылким, что его искренне хотелось удовлетворить. Рокэ опустил руку на затылок Кристо, привлек его к себе, притянул в глубокий поцелуй, а потом развел колени, разрешая.
Бери.
Отредактировано Рокэ Алва (2012-05-18 16:26:08)
Дыхание перехватывало, и Кристо сделал над собой усилие, чтобы не прижаться к открывшемуся Алве и не закончить все уже как придется. Он поймал взгляд Рокэ и с силой провел ладонью по его бедру, потом бесстыдно и влажно облизнул пальцы.
...Нежная, горячая кожа. Упругая — и все равно мягко подающаяся плоть. Кристо двинул ладонью, весь отдаваясь связи с чужим телом, слушая, что оно говорит ему, и безошибочно находя, где будет приятнее всего. Губы выцеловывали дорожки вокруг сосков, язык дразнил, а свободная ладонь словно волна ласкала внутреннюю сторону запястья Рокэ.
...Как жарко, как близко, как неописуемо хорошо...
Странно, но Кристо, так добивавшийся этого удовольствия для себя, не торопился. Ласкал, растягивал, возбуждал, хотя чего уж было возбуждать после двух раз...
И все равно было приятно: и телесно - жаркие, легкие, дразнящие прикосновения и влажные поглаживания там, внутри, и как-то еще, почти забыто, когда хорошо бывает оттого что другой хочет доставить тебе удовольствие, сделать что-то для тебя. Когда-то это очень нравилось, потом сделалось частью равнодушного ритуала, а позже вызывало легкую досаду, лишь подстегивая нетерпение и желание достичь наслажденя быстрее. Все мелькало в необязательном круговороте: попойки, постели, лица, наивные ласки тех от кого они не нужны. А вот сейчас вернулось опасным и щемящим. Хотелось прикрыть глаза, отдаться чужим рукам и губам, позволить мальчику возбуждать себя столько, сколько он захочет или выдержит, позволить себе не торопиться. А еще это новое или вернувшееся старое грозило прорвать какие-то невидимые и ранее неощущавшиеся, только сейчас отчетливо проявившиеся преграды, как река в половодье рушит плотину. Этого допустить было нельзя, Рокэ и сам не смог бы объяснить, почему, но нельзя.
Он обхватил Кристо за плечи, перевернул его на спину, тем самым прервав ласки, мгновенно оседлал его бедра и опустился на возбужденный член. Боль была сильной, обжигающей, так что Рокэ на миг замер, рвано втянув ноздрями воздух, прикусил губу. Но боль же отрезвила: угрозы больше не было, и мир вернулся на свои места. Переводя дыхание, Рокэ склонился к Кристо, поцеловал его в гладкий лоб, на котором выступили мелкие капельки пота, и начал двигаться.
Кристо запрокинул голову и до крови прокусил губу. Злость помогла смирить тело. Ну нет, господин маршал, так не пойдет. Повинность будете отбывать в другом месте.
Ладонь вплелась в черные волосы и вцепилась, стаскивая вбок и вниз и утыкая лицом в подушки. Кристо, мгновенно оказавшийся сверху, перехватил руки маршала, вжимая запястья в матрас и наконец демонстрируя Алве почти полную свою силу; склонившись к уху Ворона, он выдохнул на кэналлийском:
— Я хочу тебя так, Росио.
Приподнявшись, он снова уткнулся колом уже стоящей плотью между ягодиц Алвы и вошел, вжимая непокорное тело в простыни. Ну же, позволь мне открыть тебя, присвоить тебя, дать тебе свою силу.
Росио!..
Хрупкий на вид Кристо оказался по-настоящему мощным. Рокэ догадывался об этом и раньше: по упругим, почти стальным мышцам предплечий, по квадрату мышц на животе, но такого все же не предполагал. Вот ты какой, мальчик... Запястья, как в кандалах, были в хватке цепких пальцев, Кристо всем весом вжимал Рокэ в кровать. И все же, если бы он захотел вырваться, он бы вырвался. Но зачем?
Сила - грубая и древняя, древнее этого мира - была понятнее и безопаснее чем то, прежнее. Сила диктовала свои законы и этому мальчику, который хотел взять свое так как брали его от века, во времена, не слышавшие о нынешней куртуазности. Шепот у самого уха был горячим, как язык, на котором произносился вечный призыв желания, плоть внутри обжигала и одновременно была приятна, надавливая на ту самую точку, от прикосновения к которой - Рокэ знал это по опыту с прежними любовниками - почти неизменно шалели другие мужчины. С некоторым изумлением он ощутил растущее возбуждение. Так скоро? Невозможно.
Рокэ повернул голову, скользнув виском по щеке Кристо, весело и хищно оскалил белоснежные зубы. Волосы спутались и падали на лицо, сквозь их завесу полумрак убогой комнаты с дрожащими огоньками свечей казался призрачным и можно было вообразить вместо него пустыню, пламя костров, черные тени...
- Хочешь, бери! - Рокэ выругался на кэналлийском: длинно и грубо.
Бери, а не жди поддавков, не заботься об обходительности и чужом удовольствии. Бери свою добычу, мальчик. Побеждай в старой игре, где ставка - власть в стае. Я поддамся тебе совсем немного, потому что я могу вырваться и могу ударить потом: и рукой и самым безжалостным оружием нашего времени - словом. Но ведь это тоже в правилах, малыш, и всегда в них было. Необходимость разделить с кем-то ношу, тяжесть, судьбу.
- Бери, - еще раз выдохнул Рокэ и бесстыдно потерся напрягшимся, до болезненности чувствительным после недавнего наслаждения членом о матрац, одновременно чуть разводя ноги, подставляясь.
Отредактировано Рокэ Алва (2012-05-18 23:16:53)
Кристо застонал, начиная двигаться рывками, раз за разом вбиваясь в напряженное, выгибающееся тело. Подсунув ладонь под грудь Рокэ, он прижал его к себе тесно и нежно. Обратная сторона силы — нежность. Обратная сторона страха — отвага. Обратная сторона любви — боль. Ты страдал, взрослый, умудренный маршал, но ты не должен бояться ни нежности, ни любви. Я сила этого потока, так будь смелым отдаться мне и разделить эту страсть.
Ладонь Фиеско скользнула под бедра Алвы, сжимая его плоть и принимаясь ласкать в такт; он слушал чужое тело, как слышат собственное, и в этот момент он любил Росио, как не любил никого и никогда — сливаясь, принимая, растворяясь в белой волне.
...кажется, он закричал, когда она накрыла.
Рокэ дышал тяжело и часто, в такт чужому безумию. Кажется, его не хотели так никогда. И никто.
Кристо был стихией: неуправляемой, безжалостной, нежной. Его пальцы ласкали член Рокэ, это было болезненно и одновременно сладко, и тела их, казалось, слились воедино: потные, обнаженные, сильные.
Словно издалека, доносились его стоны, а потом тело сверху напряглось, сильные мышцы прошила ощутимая дрожь, сзади стало влажно. Рокэ услышал крик и сам, кажется, застонал в ответ, сливая свой голос с голосом того, кто только что его взял. Повинуясь ставшему уже по-настоящему сильным желанию, он удержал руку, сжимавшую член:
"Не уходи, не оставляй меня сейчас. "
Это было похоже на сдачу позиций, но иначе все не имело бы смысла.
Отредактировано Рокэ Алва (2012-05-19 00:26:55)
Пальцы Рокэ сжались поверх ладони, и Кристо ускорил движения, повинуясь едва заметным подсказкам, растворяясь в чувстве не обладания даже — объединения; связь, протянувшаяся сейчас между ними, звенела струной, и Кристо казалось, он слышит голос Алвы — низкий, красивый, хрипловатый, слышит, и не может разобрать слов. И можно только касаться губами, тереться щекой, прижиматься всем телом и следовать тайным знакам ладони, чтобы привести того, кто бьется в твоих объятиях, на край самой сладкой на свете пропасти.
Кристо продолжал ласки. Рука скользила по члену, шею, спину, плечи покрывали поцелуи, и тела, кажется, слились в одно целое.
Юноша просто брал его, просто был сверху, но Рокэ чувствовал что-то еще: ощущение прикрытой спины, пожалуй. Странно, пронзительно, хорошо.
Рокэ с силой толкнулся в ласкавшую его руку, узел, вновь завязавшийся внизу живота, разрешился спазмом - на этот раз почти сухим, но сладчайшим, сулящим истиное разрешение. В ушах стучала барабанная дробь: все сильнее, ближе. На пике наслаждения глаза за закрытыми веками заволокло сияюще-белым.
...Кажется, они выпали из жизни — на секунды ли, на минуты; Кристо открыл глаза и понял, что лежит на спине, прижимая к себе тяжело дышащего Рокэ. Мгновение ушло на то, чтобы осмыслить произошедшее. Потом он тихо засмеялся и перекатился на бок, обнимая Алву, пряча лицо у него на груди; рука легла поперек узкой маршальской спины, словно закрывая.
...Выставят ли его отсюда завтра за шкирку пинком? А, важно ли... Он вздохнул, расслабляясь и замирая в объятии.
Кристо тихо смеялся, обнимаясь, ласкаясь, словно котенок в корзинке. Поддаваясь собственному желанию, Рокэ поцеловал светлую макушку, кончиками пальцев нежно прошелся вдоль позвоночника Кристо. Как же хотелось поверить, что все это - правда, что все просто. Есть два человека, есть страсть, которая может перерасти во что-то большее. И речь даже не о любви: о знании, что ты теперь не один. Что кто-то более молодой и такой же сильный в нужный момент прикроет тебя и возьмет твою шпагу, когда ты упадешь.
Романтическая глупость. Герцог Алва знал, что так не бывает и времена рыцарства прошли, что уже через несколько часов он очнется от того, во что нырнул с головой сегодняшним вечером. Но сейчас поверить хотелось.
А еще почти невыносимо хотелось спать. Но было еще одно, о чем нельзя было не узнать, несмотря на негу, несмотря на тяжело ворочающийся во рту язык:
- Как твой экстаз? - спросил Рокэ, ласково теребя влажные от пота пряди.
Фиеско прислушался к себе и с удивлением понял, что золотые волны исчезли. Теперь их сменил словно бы тихий звон натягивающихся нитей; а может быть, он себе это навоображал.
— Все хорошо, — сказал он, целуя сухие губы. Потом потянулся и задул свечу; сил еще хватило на то, чтобы натянуть на них обоих край покрывала, а потом он провалился в блаженный и крепкий сон.
Рокэ обхватил засыпающего Кристо одной рукой. Кошки со всем, что случится потом, но сегодня он, как и говорил, намеревался уснуть, обнимая теплое, близкое.
Последним о чем, засыпая, думал Алва, было сожаление оттого что эта ночь закончилась. У них с Фиеско, если только они оба захотят, будет много времени и возможностей для страсти, но эта ночь была особенной, и ничего подобного ей не случится. Почему, Рокэ и сам не знал, просто даже на краю сна четко ощущал это.
Кристо просыпался медленно — и торопиться было не нужно; даже не открывая глаз он чувствовал, что в комнате он один. События вчерашнего вечера перекатились в голове как тяжелые гладкие бусины: Алва, любовь, золотая нить. Он прислушался к себе, но ничего не услышал. Ничего как будто бы не изменилось в том, другом мире, который Фиеско был приучен слушать едва ли не с рождения; но что изменится в этом? Произошедшее вчера было откровенным до непристойности и настоящим до интимности. Кристо помнил, как сжались пальцы Алвы на его руке. Чего хотелось теперь?
...Прижаться к его коленям, и чтобы в волосы вплелась ласкающая ладонь. Хотелось признания и доверия, но было ли это возможным?
Кристо открыл глаза.
Рокэ вошел, толкнув дверь ногой. Обе руки были заняты: одна корзиной, из которой виднелись горлышки бутылок и аппетитно пахло свежевыпеченным хлебом, другая бутылкой кэналлийского - уже на треть пустой. Волосы Алвы были мокрыми, капли стекали на незаправленную в штаны рубашку.
- Я с добычей, - широко улыбаясь, сообщил он, по-видимому, только что проснувшемуся Фиеско. - И уже успел облиться водой из колодца.
А еще сорвать несколько поцелуев у хорошенькой дочки хозяина, украдкой наблюдавшей за умывавшимся во дворе красивым южанином. Пока девчонка собирала еду, Рокэ развлекал ее шутками и достойными унара комплементами. Вода была обжигающе холодной, вино отличным, день - против вчерашнего вечера - солнечным, а девушка красивой. Так легко герцог Алва не чувствовал себя очень давно. Как будто и впрямь был не Первым маршалом, а всего лишь путешествующим с небольшим отрядом состоятельным южанином.
Рокэ бросил корзину в изножье кровати, стянул надетые на голое тело штаны и забрался в постель. Выудил из корзинки еще одну бутылку, протянул Кристо, отломил большую краюху хлеба и немаленький кусок козьего сыра.
- Все, - выдохнул он, с наслаждением откидываясь на подушки. - Теперь не выйду отсюда до вечера. Ешь.
Он и впрямь собирался еще поспать перед дорогой. Сегодняшний день Ворон отвел для отдыха своего и людей, значит, нужно было отдыхать. Когда привыкаешь жить на износ, поневоле учишься восстанавливать силы.
Кристо понял, что чувствует себя неловко. Впрочем, что говорить, ситуация и вправду была новой для юного маркиза: просыпаться в постели своего начальства, по совместительству Первого маршала, после ночи любви, причем любви досталось не только Фиеско, ему еще не доводилось. Он неловко улыбнулся и молча взял предложенную бутылку.
Рокэ хитро взглянул на вцепившегося в бутылку, как в спасательный якорь, маркиза. Кристо ощущал скованность, и это было понятно. Смущающийся юный офицер по особым поручениям в постели своего маршала. Многие сластолюбцы Золотых земель, пожалуй, пришли бы в экстаз от такого зрелища. Впрочем, высказывать Фиеско эти мысли не стоило: Рокэ отлично понимал, как сложно юноше сейчас удержать лицо и договориться с собственным достоинством. К счастью или к несчастью, у них было, о чем поговорить.
- Ты расскажешь мне о твоих морисских практиках? - спросил он, переворачиваясь на бок и подпирая голову рукой. - И о том, кто тебя учил. И для чего.
Кристо задумчиво поглядел на Алву. Рокэ держался с завидной непринужденностью и не пытался заново расставить все по своим местам; Фиеско отпил вина и ответил:
— С десяти лет я воспитывался в Багряных землях, во владениях нар-шада почти так же, как воспитывают любого морисского мужчину благородной крови. Лучшие воины, охотники, шаманы и ученые учили меня, и свое совершеннолетие я, талигский аристократ, доказывал вместе с морисскими принцами обрядом инициации.
Он немного помолчал, раздумывая, как ответить на последний вопрос.
— На вопрос «для чего» я тебе не отвечу. Нар-шад приказал, или попросил, я не знаю, моего отца отдать меня во дворец на воспитание. Зачем — известно только морискам, но они молчат.
- И в чем заключался твой обряд?
Для человека непосвященного все, рассказанное Фиеско, звучало бы, как нечто эксцентрически-романтическое. Но Рокэ знал, что Нар-шад не взял бы юношу во дворец без особой причины. Что-то ценное для морисков в Кристо было. Но что? Какой-то дар? Кровь? Угаданное предназначение?
Кристо пожал плечами.
— Это была обычная инициация, как у всех. Обнаженные, как новорожденные, мы должны были переплыть реку и углубиться в джунгли или в саванну, и каждый в одиночку должны был выследить и убить своего зверя — голыми руками или импровизированным оружием, кто к чему был склонен... Отличие было только в одном: обычно охотиться следует на пятнистую пантеру, но шаман, отправляя меня на обряд, сказал, что я должен убить черного льва. Я никогда не слышал, чтобы инициировали — так, с черными львами у шадов связан только один ритуал, и ты его знаешь, но спрашивать бесполезно.
Если бы Рокэ обладал меньшей выдержкой, он бы поперхнулся от неожиданности. На льва без оружия?! При этом кожа Кристо была почти идеальной: ни страшных шрамов, ни рваных ран. Вдруг безотчетно захотелось, чтобы юноша лгал, приписывая себе чужие или услышанные в легендах подвиги. Но в рассказе Кристо лжи не было: Алва неплохо чувствовал такие вещи.
- И как это было? Трудно? Страшно? - спросил он. - Как ты справился?
Отредактировано Рокэ Алва (2012-05-19 17:08:13)
— Трудно и страшно, — Кристо усмехнулся. — Я провел в саванне почти две недели, выслеживая своего льва — они ведь живут стаями и передвигаются группами, но я дождался его у водопоя, на закате... Охотники научили меня скрывать свой запах и часами лежать в засаде без малейшего движения. А шаманы... Шаманы научили меня слушать живое. Я услышал своего льва и заставил его прийти.
От воспоминания бледность снова залила щеки. Он был в отчаянии. Он две недели лежал в траве и упражнялся в ментальных практиках — а может быть, стоило выбрать другой метод, найти оружие, прямо напасть... Никто не знает, как он должен пройти свое испытание. Каждый выбирает по себе. Кристо выбрал — и думал, что ошибся, днями сжигая себе мозг, валяясь под солнцем и едва не умирая от жажды, потому что забываешь, что нужно пить, что нужно есть... Но лев пришел.
— Я подчинил его... И убил, пальцами проткнув мозг через глазницу, — Фиеско криво усмехнулся. — Звучит просто, да? — Он поднял на Алву непонятный взгляд. — Вот только я одновременно был им.
Он передернул плечами.
— Я не знаю, должно было быть так, или я все же оказался неумел. Сейчас, чувствуя эти... взбрыки сознания, я начинаю подозревать, что дело все-таки в том, что я где-то не доучился. Или просто негоден ко всей этой морисской науке...
Рокэ почти телесно почувствовал, как дохнуло грозным, таинственным, древним. Безумие. Нет, он слышал о подобном, но такими способностями владели десятилетиями обучавшиеся шаманы. А этот мальчик... Королевская гвардия и черный лев. Рокэ покачал головой.
- Это был единственный раз, когда ты пробовал такое?
Вопрос: "Пробовал ли ты это делать с людьми?"- повис в воздухе.
Отредактировано Рокэ Алва (2012-05-19 18:08:34)
— Ты имеешь в виду, заставить кого-то? Я усмиряю лошадей и собак, и я слышу любое живое существо при контакте... — Кристо вдруг снова вспомнил, что вытворял ночью, и слегка покраснел, завершил скомканно: — Но я никогда и никого больше не звал.
...Я мог бы. И я хотел... Заставить Лионеля... Даже от воспоминания сделалось дурно. Именно тогда, едва не сделав то, что нельзя было делать, он запретил себе приближаться к нему; это было его наказание, долгая вира длиною в семь лет... И сейчас, похоже, он ее выплатил. Больно... И легко.
В голосе юноши на последних словах будто что-то надломилось. То ли прорвалась давняя боль, то ли стыдное воспоминание. И, удивительное дело, Алве это было небезразлично.
"Мой", - вновь прозвучал в ушах шепот Кристо.
Ну и Леворукий со всем. Повинуясь естественному желанию, Рокэ привстал на постели, привлек к себе Кристо одной рукой, вплел пальцы в пепельные волосы. Сказал мягко:
- Я верю.
Потом сказал серьезно, не обвиняя и стараясь не давить. Спросил о том о чем должен был узнать.
- Почему ты все-таки захотел служить у меня? Кристо, я хочу, чтобы ты понимал, - Рокэ помолчал немного. - Мы подошли друг к другу слишком близко, и если есть какие-то тайные причины, лучше сказать мне о них сейчас. После может быть поздно для всех.
"Если он шпион или послан наемными убийцами, он обязательно откроется тебе, Рокэ, - тоном кардинала Сильвестра насмешливо прокомментировал внутренний голос. - Потому что вчера ты два раза кончил в него и раз под ним. Откуда ты знаешь, Рокэ, что этот случай - не брат-близнец того, прошлого? Тогда тебе тоже казалось, что чувства искренни и невинность несомненна".
И все же верить хотелось. Или, по крайней мере, не хотелось не верить.
Вы здесь » Талигойский лабиринт » Оллария » Вечер в трактире [17 В.С. 398 КС; свободный; 18+]