Войдя в комнату, Эмиль метнул пару косых взглядов по сторонам. Вроде никого, кроме обещанной дамы, старательно загораживаемой широкой спиной Иорама Ариго, и в самом деле нет.
Он честно собирался смотреть под ноги, не поднимая глаз на даму, но она сама предложила, и Савиньяк не смог противостоять любопытству, поднял голову.
Платье было в беспорядке, как после поспешного одевания или обрывания оборок. Интересно, это она раненого так утешала, или ранили его уже позже?
Савиньяк рискнул бросить взгляд на пол и кушетку. Несколько темных пятнышек. Насколько он мог заключить, кровь. На помещение, где недавно шел бой, непохоже. Значит, где-то в другом месте. А сюда они зашли уже позже. Чтобы перевязать рану? Или раненый оставил даму здесь, с кем-то подрался и вернулся? Непонятно...
Платье не выглядело слишком уж пострадавшим. А вот несколько пятен на лифе... Понятно, зачем ей нужен плащ.
Но держится хорошо. В обморок не падает и даже нашла в себе силы помочь. Нет, решительно следует завести с ней интрижку. То есть, следовало бы, если бы он не покидал Олларию через пару недель.
- Сударыня, я сию минуту исполню вашу просьбу. Позвольте мне лишь удостовериться... С вами действительно всё в порядке? Вас никто не обидел? Вам или вашему... другу не нужна помощь лекаря?

Что ж, недоразумение так недоразумение. Им виднее. Если даму всё устраивает, кто он, чтобы вмешиваться.
Он не стал разочаровывать графиню предположением, что квадратную павану уже станцевали. По крайней мере, ему казалось, что её играли, когда он выходил из зала.
Но какова дама, а! Перевязала рану, измазалась в чужой крови, явно переволновалась, а теперь намерена переодеться и пойти танцевать. Да не просто что-нибудь, а конкретный танец. Впрочем, возможно, это первое, что пришло ей в голову. А хоть бы и так. Плащ он ей достанет, а дальше - их дело.
Эмиль легко поклонился и стремительно покинул комнату.

Как ни странно, ему удалось не заблудиться и почти сразу же найти нужные покои. Служанка взглянула на него с легким удивлением, но быстро нашла и дала плащ.
Не иначе теперь по дворцу поползет слух, что графиня Рокслей привечает графа Лэкдеми... Впрочем, когда лишний слух его смущал?

Эмиль почти пробежал всю обратную дорогу и постучал в дверь. На всякий случай...
- Это я, Эмиль Савиньяк. Можно войти?

Эмиль вежливо кивнул, передавая плащ. Теперь он и в самом деле очень спешил, поэтому поспешил откланяться.
- Право, это такие мелочи, граф, - чуть улыбнулся Савиньяк. Так обычно улыбался Ли, когда следовало быть вежливым, но приязни к собеседнику он не испытывал или не желал показывать. - К сожалению, я спешу и вынужден откланяться. Моё почтение графине.
Савиньяк развернулся и поспешил прочь по коридору.
Надо же... Должник! Что может понадобиться Савиньяку от Ариго? Рассчитывать на признательность графа Энтрага он отнюдь не собирался. Более того, был намерен рассказать брату о том, что за этот день во дворце был ранен еще один Человек Чести. Не то чтобы Савиньяка так уж беспокоило благополучие врагов Талига,  но речь шла о репутации Ли, а значит любая мелочь могла быть важна.

К счастью, его избранница на этот вечер проявила похвальное терпение. Когда он подошел к нужной галерее, от одного из окон отступила темная фигура. В лунном свете было видно, что губки у женщины демонстративно надуты.
- Прошу прощения, что заставил вас ждать. Меня задержали. Надеюсь, вы не совсем замерзли? Если так, я обещаю немедленно это исправить!
Дождавшись милостивого кивка, Эмиль приобнял спутницу за плечи и отправился вместе с ней туда, где, по ее мнению, им никто не мог бы помешать.

В какой-то момент Эмилю показалось, что где-то вдалеке раздались шаги, но оборачиваться было лень. Мало ли, кто еще бродит вечером по дворцу, ища уединения. С такого расстояния всё равно не понять, с кем он. А сплетен о своих похождениях он не боялся. Скорее наоборот, делал всё напоказ. Никому и в голову не придет, что первый юбочник столицы, гроза рассеянных мужей и мечта нелюбимых жен давно и прочно отдал своё сердце той, кому не имел права его отдать.
Эмиль одернул себя. Не те мысли. Не то время.
Он вошел в указанную спутницей дверь, за которой обнаружилось что-то вроде гостевых покоев. Отчего-то незапертых.
Бережно усадив прелестницу на диван, Савиньяк плотно прикрыл дверь, пожалев об отсутствии ключа или хотя бы задвижки, и вернулся к даме.
- Вы невыразимо прекрасны, сударыня, - полушепотом произнес он, целуя бледные пальцы. На среднем сверкнуло изящное колечко с изумрудом, хотя целомудрие ей этим вечером не грозило.
Второй рукой он медленно провел женщине по шее, едва прикасаясь кончиками пальцев к коже.

Рука Савиньяка с шеи перебралась на застежки корсажа. Раздевать даму совсем было неразумно, но если не ослабить корсет, она упадет в обморок. А это будет некстати.
От того, чтобы запустить пальцы в роскошную прическу он удержал себя с большим трудом.
Разумеется, в другое время и в другом месте он вел бы себя куртуазнее и сперва развлек даму разговором. Но сейчас... Они оба получали то, чего хотели. Он - немного удовольствия и много слухов, она - всё то же удовольствие и темы для разговоров.
Закончив с застежками, кавалерист аккуратно коснулся губами ложбинки между лопаток, с удовольствием отметил, как женщина вздрогнула, и занялся корсетом.