Уже менее чем полчаса спустя Ирэна позволила себе отвлечься на размышления, благо, ничего, кроме пристойного выражения лица, от нее не требовалось. Как и ожидалось, выступавшие будто соревновались, чье поздравление будет наиболее пышным, и при этом содержащим наименьшее количество смысла. Пожалуй, стоило посочувствовать людям, попытавшимся бы вычленить из этого потока скупые намеки на что-либо значимое. К счастью, все, что могло интересовать виконтессу Альт-Вельдер в вопросах политики, ей рассказывал отец. Что должно было интересовать, тоже...
Внимание матери привлекли две юные девушки в обществе женщины в черном платье, очевидно, дуэньи. Одна из них казалась смутно знакомой. Незаметно взглянув в сторону Их Величеств и стоявших рядом Первого маршала с оруженосцем, Ирэна утвердилась в подозрении, что  девушка приходится близкой родственницей Ричарду Окделлу. Сестра? Здесь, в Олларии, так быстро? Что-то скрывалось за этим, какая-то история. Виконтесса услышала, как матушка обратила внимание отца на эту девушку. Есть шанс, что дома, после празднества, ей что-нибудь расскажут. Тем более, что, вполне вероятно, вскоре она станет одной из фрейлин Ее Величества - если это действительно сестра Окделла, урожденная герцогиня, то такое развитие событий более чем возможно.

Наконец, поток славословия иссяк - кажется, он утомил даже Ее Величество. Придворные с облегчением потянулись к выходу из зала. Ирэна отвлеклась, собираясь перемолвиться парой слов с матушкой, и поэтому громкое: "Ричард!" - и волнения впереди застали ее врасплох. У дверей начала собираться толпа любопытствующих зевак, сквозь которую почти пробилась замеченная ранее девушка. Все-таки сестра Окделла. Что же произошло с оруженосцем Первого маршала? Придворные, не успевшие покинуть зал, гудели потревоженным роем, предположения выдвигались одно другого невероятнее. Было ясно одно: Ричард Окделл серьезно ранен. Покушение в Королевском дворце? Немыслимо! Несколько особенно чувствительных - или желавших казаться таковыми - дам упали в обморок. Кто-то опасливо озирался, страшась неведомой опасности, как будто найдется дурак, которому они понадобятся, когда гвардейцы прочесывают весь дворец.

К отцу подошел Арно Савиньяк, прося монсеньора отпустить его к другу. Другу... Вспомнился разговор с братом несколько дней назад, и его "Не думаю, что нам с Ричардом повезло бы выстоять против пятерых". Услышав крик несчастного Окделла, Ирэна побледнела, с запозданием ощутив страх. Уже дважды повелитель Скал был в опасности, и чудо, что он выжил. И Валентин тоже... Найдя взглядом брата, виконтесса увидела рядом с ним оседающую обмороке  новую фрейлину королевы, с которой разговаривала в приемной. Долго же она ждала этой возможности, большинство ранимых и тонкочувствующих как раз начали приходить в себя.

Собираясь уже последовать за покинувшими зал придворными, Ирэна случайно заметила сестру Ричарда, стоящую у раскрытого окна. Девушке явно было плохо - еще бы, после всего случившегося. Рядом хлопотали вторая девушка и дуэнья. После секундного колебания Ирэна подошла к ним. Возможно, им потребуется помощь?
- Простите, я могу помочь? - вблизи герцогиня Окделл выглядела еще хуже: совсем бледная, с посиневшими ногтями на тонких пальцах, с силой держащихся за подоконник. Вряд ли дело только в нервном потрясении. В любом случае, сначала надо, чтобы ей стало лучше, остальное потом. Может быть, нюхательная соль? Вода? Туалетная комната была недалеко, и если учесть, что платье девушки было явно не в лучшем виде, с оборванными кружевами и с отпечатками крови, то стоило привести ее в порядок до того, как сплетники вспомнят о юной герцогине.

Отредактировано Ирэна Альт-Вельдер (2012-03-28 02:34:24)

Речи Эмиль не слушал. Зачем? Ничего интересного всё равно не скажут. Он смотрел на брата, точнее, на двоих братьев. И задавался вопросом, когда Арно успел так вырасти. Младший стоял возле Придда, старательно изображая из себя "лиловую невозмутимость". Что ж, хоть какая-то польза от того, что он угодил к Приддам - научится держать лицо. Ему самому это далось намного сложнее и позже. По-настоящему "каменеть" он научился только после смерти отца, и то до Ли ему было далеко. Тот как раз с невозмутимым видом обозревал зал, хотя наверняка и так был уверен, что всё в порядке. Гвардейцев Ли подбирал и инструктировал сам, а в людях он всегда разбирался хорошо.
К концу церемонии Савиньяк настолько заскучал, что взялся перебирать по именам всех известных ему коней и их хозяев. Когда лошади и терпение почти кончились, церемония, наконец, тоже завершилась. Эмиль переступил с ноги на ногу, ожидая, пока большинство присутствующих покинет зал. Стоять он привык, а толкаться среди придворных не хотелось.
Возможно, именно благодаря этому он услышал над головой характерный щелчок. Взводимый арбалет? Во дворце?
Предупреждающий крик запоздал. Ещё один щелчок. Характерный свист оперённой стрелы. Испуганные возгласы придворных. Кто? В этой толпе не разобрать. Впрочем, он и не пытался.
Два быстрых шага вперёд, развернуться, поднять голову. Бегущая фигура в гвардейском мундире. Летящий в сторону арбалет. В гвардейском?!! Ох и не понравится же это Ли... А если его увидит кто-то ещё, удар по репутации капитана Личной королевской охраны будет весьма значительным, если не фатальным.
Мысли проносятся в голове в долю мгновения. Рука тянется к пистолету. Прострелить мерзавцу ногу, чтобы далеко не ушёл... Но нет, поздно - он уже скрылся за колонной. Подоконник слишком низкий, а перила на галерее - высокие. Разрубленный Змей, никак не влезть!
- Ричард!
Окделл. Не король, не королева, не Ли, не Арно и даже не Рокэ и не кардинал. Должно было быть жаль мальчишку, но хотелось выдохнуть с облегчением.
Все необходимые распоряжения брат уже наверняка отдал, но подойти и рассказать об увиденном всё равно следовало. Эмиль оглянулся на мать, убедился, что с ней всё в порядке, и начал проталкиваться через толпу, бросив через плечо оруженосцу:
- Константин, позаботьтесь о графине.
Оставив без внимания парочку обморочных дам (пусть его простят, но на войне не до женских обмороков) и отметив про себя, что раз вопит, значит, живой, Савиньяк приблизился к опустевшим тронам и встретился взглядом со старшим братом.

Брат верно понял его взгляд, впрочем, как и всегда, - кивнул и стал пробираться к окну. Эмиль сделал то же самое. Придворные постепенно покидали зал, обходя неприглядную лужу крови на полу, и теперь два человека, не поленившихся дойти до окна, могли поговорить спокойно.
- Я видел стрелявшего, - без предисловий начал Эмиль, едва лишь они смогли говорить, не опасаясь быть услышанными. - Засел вон там, на галерее прямо у меня над головой, мерзавец. Я слышал, как он взводил арбалет, но ни предупредить не успел, ни выстрелить. За колонной скрылся, кошачье отродье. И самое поганое, что он был в гвардейском мундире.

- Чуть ниже нас ростом, стройный, прямые каштановые волосы чуть ниже плеч. Лицо разглядеть не успел, - коротко доложил Эмиль, без слов чувствуя, как напрягся и посуровел брат, хотя, казалось бы, куда уж больше. - В кого он целился? В Рокэ? Мальчишка случайно попался или закрыл? Шагов на галерее я не слышал, значит, его не спугнули, и выстрел был прицельный.

- На пять бье с такого расстояния промажет только пьяный новобранец! - праведно возмутился Савиньяк. - А вот живой Окделл в столице кому-то сильно мешает. Сначала плечо, теперь... кстати, куда его, и насколько всё серьёзно?
Если вопил, конечно, значит, живой, но надолго ли?
- А стрелок, хоть и не на пять бье, но промахнулся, раз на месте не уложил. Твой молодец так бы не опозорился, я правильно понимаю?

Краем глаза герцог отметил, что старшие Савиньяки нашли друг друга и уединились для непродолжительной беседы у окна. Хотелось бы знать, что они успели заметить и какие выводы сделать. Но, увы, эту информацию узнать никому не под силу.
Супрем снова обратил свое внимание на кансилльера.
- Знаете, дорогой граф, еще немного, и я буду готов поверить, что сам Леворукий следует за герцогом Алвой по пятам. И каждый, кто находится в непосредственной близости от Первого маршала - оказывается неизменно проклят. Ричарду чудовищно повезло, что стрелявший промахнулся: чуть выше, и мы бы его потеряли. Да и в данном случае рана выглядела, насколько я успел заметить, крайне серьезной. Мальчик может остаться калекой на всю жизнь, - вот так... смесь из полуправды, полулжи для чужих ушей, понятная только участникам беседы. - Их Величества будут расстроены, что им испортили праздник.

Возмущение и крайняя степень яростного гнева - те эмоции, которые владели графом Ариго всё время, практически непрестанно, с того момента, как ему доложили о выходке Алвы.
Сам он не видел леопарда, но виденное в покоях королевы подтвердило столько людей, что сомневаться в том, что это не просто кулуарная сплетня, не приходилось. Если бы только ненависть могла испепелять на месте...
Поэтому на церемонии Ги, можно сказать, вовсе не скучал, а лелеял в мыслях различные способы жестокого убийства Первого маршала Талига. Все, к великому сожалению, малоосуществимые.
"Кэналлийский ублюдок! Это уже слишком... А дура-сестрица, судя по всему, и рада. Будто не понимает, девчонка, что на самом деле означает этот... "подарок" в глазах не только самого Алвы, но и всего двора, всей Олларии!"
Конечно, Штанцлер не раз укорял его за живущую в особняке Ариго птицу... Но Ги никогда не заходил так далеко, чтобы тащить своего питомца во дворец, чтобы посмеяться над Алвой! (Ну, допустим, это в принципе было бы несколько... опрометчиво, но неужели мерзавцу мало того, что он может насмехаться над Людьми Чести в любое удобное ему время и в любой удобной форме?)
Справиться с лицом было на сей раз ужасно сложно. Даже несмотря на многолетний опыт придворных интриг и беззаветного притворства. Хорошо хоть оруженосец стоит с бесстрастным лицом, можно попытаться брать с него пример.
Какая всё-таки дрянь! Сколько они ещё будут это терпеть?
Чтобы отвлечься от мрачных мыслей хоть как-то, маршал некоторое время наблюдал за новоявленной герцогиней Окделл. Пригрелась, всё-таки, под надёжным крылышком Савиньяков. Вон, и "свиту" нашли ей. Нехорошо это, и как же невыгодно.

По окончании церемонии Ги шёл впереди, сразу за свитой Их Величеств, поэтому не сразу заметил, что происходит позади. Впрочем, крики юной Айрис сразу же дали понять, с кем именно происходит. К упавшему Ричарду было не подобраться, да Ариго и не стал этого делать.
- Это ужасно, - ясно, чтобы слышали окружающие, проговорил он, взволнованно покачав головой. - Ужасно то, что Люди Чести не могут чувствовать себя в безопасности даже в королевском дворце - оплоте защиты и справедливости. Впрочем, - поспешно добавил он, - не только Люди Чести.
"Ведь юный герцог Окделл у нас всё равно, что предатель Людей Чести, не так ли? Думайте сами, почтенная публика".
- Жаль, что тут мы ничем не можем помочь, - сокрушённо сказал он кому-то из стоящих рядом - то ли Килеану, то ли Рокслею, впрочем, неважно, - глядя, как Ричарда унесли. - Но какое же всё-таки счастье, что герцог остался жив.

Ги проследил взглядом за Приддом и Штанцлером. Надеяться на то, что они говорят о чём-то серьёзном - при таком-то количестве народу вокруг - было бы глупо. Присоединяться к ним у графа Ариго не было никакого желания - он мог рассказать в ролях всё то, что они сейчас будут "изображать".
Придворные чуть разошлись, и взгляду Ги предстало кровавое пятно на плитах зала. Он брезгливо поморщился и повернулся к своему оруженосцу.
- Валентин, оставайтесь в зале. Или, по крайней мере, не уходите далеко, будьте добры.

Маршал Ариго, не глядя больше по сторонам, решительно направился к примыкающей к залу галерее, куда светловолосая дуэнья увела явно почувствовавшую себя дурно герцогиню Окделл.
"Ага, и виконтесса Альт-Вельдер. Замечательно, это именно тот человек, который сейчас нужен рядом".
- Простите, я могу помочь?
- Виконтесса, боюсь, помочь герцогине в данном случае гораздо лучше сможет лекарь, - проникновенно сказал граф, подходя к женщинам у окна. - Насколько я понимаю, дамы во дворце впервые, но вы можете поправить меня, если я ошибаюсь - кажется, Малая свитская находится совсем рядом, здесь, за поворотом коридора, и там есть широкий балкон, куда можно вывести герцогиню. Лучше бы, конечно, на улицу, но, боюсь, из дворца сейчас никого не выпустят. Насколько я слышал, герцогом Окделлом сейчас занимается военный врач, но его помощник, который знает, что делать, когда Её Величеству или кому-то из её дам бывает плохо, скорее всего, сможет явиться, - я сейчас пошлю за ним. Госпожа Альт-Вельдер, и вы, сударыня, - граф обратился к поддерживающей Айрис Окделл даме, - полагаю, вы сможете помочь герцогине... Хорошо, что вы оказались рядом.
Затем он коснулся плеча Айрис - девушка выглядела совсем скверно, как будто вот-вот лишится чувств.
- Герцогиня, скажите нам, можете вы сейчас идти? Нам надо увести вас отсюда, боюсь, здесь вам не полегчает. Я граф Ариго, я хорошо знал вашего отца и знаю о вашей болезни. Я бы не хотел, чтобы с вами что-то случилось.
Если понадобится, он сам отнесёт Айрис из удушливого многолюдья и мельтешения зала, и дочь Вальтера окажется тут рядом очень кстати, она - а не кто-нибудь из Савиньяков. Если и нужно было как-то добиться доверия Айрис Окделл, то сейчас момент был самый подходящий.

Валентин почему-то не любил дворец. Да, он мог восхищаться гениальностью архитектора, придумавшего изящное, сказочное здание, но столпотворение, насквозь лживые улыбочки, многозначительные переглядывания, ужимки и сплетни, - все это совсем не радовало графа Васспарда и мешало наслаждаться математически выверенной гармонией колонн и арок. Но День рождения Ее Величества Катарины не тот праздник, который может пропустить брат королевы, и, соответственно, его оруженосец тоже. Так что Валентину пришлось абсолютно против своего желания идти следом за своим эром и изображать вежливый интерес, благо уж это он умел в совершенстве. Валентин было дело настроился на довольно предсказуемое празднество, но его ожидания не оправдались. Сперва Первый маршал приподнес в подарок Ее Величеству не драгоценности или же сборник гравюр и эскизов, а багряноземельского черного леопарда. Живого. Что же, похоже, по Олларии скоро пойдет гулять новая сплетня про королеву и Первого маршала.
За те три часа, которые длилась церемония, Валентин наслушался славословий столько, сколько, наверное, не сумел написать Вальтер Дидерих. А ведь Валентину придется еще три года присутствовать при особе маршала Ариго и глупо надеяться, что брат королевы бросится на войну сам. На такое способен разве что Алва. На секунду Валентин даже позавидовал Ричарду, но только на секунду, потому что в следующее мгновение завидовать было уже глупо. Короткий свист, суматоха, резкие приказы Алвы и образовавшееся вокруг него и Окделла кольцо любопытствующих и жаждущих помочь. Валентин к жаждущим предложить помощь не присоединился, потому как решил, что раз уж он ничем толковым помочь не может, то лучше и не лезть под руку. Тем более, что эр Ги распорядился не покидать тронный зал, а оставаться поблизости. Возможно, он решил потом распросить Валентина о том, что происходило в зале, пока его не было. Что же, оставалось только наблюдать. Например, за Манриком. Валентин сделал шаг назад, отходя с дороги, и постарался обращать на себя как можно меньше внимания, исподтишка, очень осторожно, разглядывая Леонарда. Сын тессория и дальний родич самого Валентина что-то сказал его отцу, а до этого явно искал кого-то взглядом в группе фрейлин Ее Величества. Неужели одна из дам королевы похитила сердце фламинго? А впрочем, почему бы и нет? Любят же всех. На всякий случай запомнив эту маленькую деталь, Валентин снова огляделся, стараясь найти еще что-то, что могло пролить свет на ситуацию. Впрочем, долго рассуждать ему не удалось. Одна из фрейлин королевы, увидев кровавое пятно на плитах, лишилась чувств, да так удачно, что Валентину не оставалось ничего иного, кроме как подхватить легкую девушку на руки, уберегая от столкновения с полом. В зале было душно и все еще многолюдно, а до сада далеко, так что Валентин решил, что свежий воздух из распахнутого окна приведет сомлевшую девицу в себя вернее и быстрее, чем ароматические соли, которые неясно еще где искать. Туда со своей ношей граф Васспард и направился.

Отредактировано Валентин Придд (2012-03-29 14:54:32)

К ним подошла девушка, которую Луиза пока не знала, хотя и уже видела, предложила помощь. Ответить дуэнья не успела, сразу же подошел ещё один человек, вроде брат королевы. Сомнения развеялись, когда подошедший мужчина представился.
- Благодарю вас, господин граф, - кивнула Луиза, придерживая Айрис. Дыхание девушки немного выровнялось, но все равно казалось, что она в любой момент упадет в обморок. Госпожа Арамона с помощью Селины отвела девушку от окна и повела в сторону указанной двери.

У выхода из Тронного зала Лионель жестом подозвал к себе гвардейца из заметно увеличенного караула и приказал позвать капитана, командующего оцеплением дворца.
Этот офицер пользовался наибольшим доверием Савиньяка и, как и он сам, знал всех подчинённых в лицо. Ему можно было поручить то, чего Лионель не мог сделать лично, поскольку должен был находиться при короле и королеве.

Гвардеец ещё не успел отдать честь и развернуться, чтобы идти выполнять приказ, как его оттеснил вынырнувший из толпы Альберто Салина.
- Мне нужно разрешение на выход из дворца для двоих человек, - почти прошептал молодой марикьяре, в упор взглянув на капитана королевской охраны.
Савиньяк вернул юноше изучающий взгляд. А в сообразительности адмиральскому оруженосцу не откажешь. Правильно, если выбираться из столицы сегодня, то лучше сейчас.
- Разумеется, маркиз, - кивнул Лионель и распорядился принести чернила, перо и два листа бумаги.

В этот момент из-за поворота коридора появился один из гвардейцев, патрулировавших переходы дворца. Вид у него был не вполне спокойный. Завидев Савиньяка, гвардеец тотчас направился к нему.
- Прошу меня простить, - чуть наклонив голову, быстро проговорил Ли и отошёл к окну. - Докладывайте, - бросил он гвардейцу.
- Мой генерал, в дальней части коридора, ведущего на нижнюю галерею Тронного зала, обнаружено тело гвардейца Жюльена Сирнэ. Заколот кинжалом в спину.
- Он патрулировал эту часть дворца? - в ответе Савиньяк почти не сомневался.
- Да, мой генерал.
- Кто должен был идти с ним в паре?
- Штефан Вайсберг.
Лионель припомнил этого молодого человека. Высокий, широкоплечий, со светло-голубыми глазами и густыми каштановыми волосами.
Это могло быть следом. Слабым и, вполне возможно, ведущим в тупик, но за эту ниточку следовало потянуть в надежде размотать клубок.
- Разыщите его. Если его нет во дворце, пошлите к нему домой. На месте убийства ничего не трогать. Я посмотрю сам.
Доложивший исчез за ближайшим поворотом.

Принесли письменные принадлежности. Воспользовавшись широким подоконником вместо стола, Лионель быстро набросал два пропуска - на имя маркиза Луиса Альберто Салины и виконта Марселя Валме.
- Прошу, - протянул подписанные бумаги молодому марикьяре.

- Благодарю! - Берто забрал пропуски и благодарно улыбнулся Савиньяку.

Первое дело сделано! Осталось найти Валме... и куда он делся, Леворукий его побери!... И в этот момент Альберто увидел, как какой-то молодой человек на руках несет к окнам Гизеллу Ноймаринен! Пара мгновений - и он уже был возле неизвестного ему юноши.

- Позвольте вам помочь! - марикьяре быстро разогнал людей возле одного из окон, постелил свой плащ на подоконник и повернулся к юноше. - Положите ее сюда.

Валентин лавировал в толпе, стараясь пройти так, чтобы девушке, лежащей на его руках, не был причинен  никакой ущерб. К счастью, придворные, завидев Валентина, расступались почти сразу же. Обходить застывших столбом ему пришлось всего раза два.
Дочь Рудольфа Ноймаринена не подавала признаков сознания, но, почему-то, Валентину казалось, что она притворяется. Уж слишком красиво упала она в обморок, увидев пятно крови на полу, и это при том, что недавно абсолютно спокойно смотрела на них с Ричардом, когда ее брат вместе с генералом Феншо-Тримейном разгоняли побоище в парке. Но Валентин привык уважать желания дам. Охота лежать в обмороке - пожалуйста. Зато когда-нибудь потом можно будет завязать  непринужденный разговор с фрейлиной Ее Величества. А уж о том, сколько тайн знают юные девицы, состоящие при дворе, можно только догадываться.
На ближайший подоконник опустился черный плащ, а обладатель этого самого плаща, испросив формального разрешения помочь, уже распоряжался. Валентин против помощи не имел ничего, так что аккуратно уложил Гизеллу на ткань и потянулся за кинжалом, висевшим на поясе - нужно было расслабить корсет, чтобы дать девушке свободно дышать, а узлы там были завязаны хитрые, с наскока не развяжешь, а только больше запутаешь.  Хотя, если разрезать шнуровку, то пришедшей в себя девушке будет сложно покинуть зал.
- Благодарю, сударь, - Валентин на мгновение поднял глаза на предложившего свою помощь, кивнул и приподнял Гизеллу, одновременно разворачивая ее спиной к решившемуся помочь марикьяре.
- Давайте я ее подержу, а вы ослабите корсет?

Отредактировано Валентин Придд (2012-04-03 23:10:43)

Альберто сдержал усмешку. Гизелла притворялась, и это было заметно, но что поделать - теперь уже придется играть до конца. Не может же он доверить какому-то северянину столь ответственное и щепетильное дело, как ослабление шнуровки корсета своей невесты.

Юноша быстро расправился со шнуровкой и чуть ослабил корсет.  Неудивительно, что дамы так активно падают в обморок - в такой одежде безо всякого волнения можно сознание потерять...

- Осторожно... простите, не знаю вашего имени, сударь. Я Альберто Салина, - марикьяре осторожно усадил девушку и прислонил ее спиной к стене. - Думаю, что герцогине сейчас станет легче.