Вернер сидел на скамье под кустом сирени: это был его любимый уголок дворцового парка, даже ранней весной здесь было уютно, несмотря на посеревшие пятна снега и голые ветки деревьев. Чуть поодаль журчал фонтан, навевая размышления о море: через месяц откроется навигация и он вынужден будет снова уехать... Как же не хочется!
Зашуршал гравий, и, словно очнувшись, адмирал поднял голову. Кесариня, оперевшись на руку юной фрейлины, шла к нему: хрупкая, тоненькая, в тяжелой меховой накидке. Лицо, кажущееся совсем детским, прикрыто вуалью, а щёки чуть покраснели или от мороза, или от непривычности ситуации. Но решилась, пришла. Адмирал поспешно поднялся, склоняясь в глубоком поклоне. Он бы, пожалуй, опустился на колени, но дорожка ещё не до конца просохла от подтаявшего снега.

- Ваше Величество. - Не поднимая головы, адмирал коснулся губами перчатки. Пальцы в плену тонкой ткани и его горячей ладони чуть дрогнули. Или показалось? - Я счастлив, что вы согласились уделить мне несколько минут.

Хотелось взять кесариню под руку, но это было бы слишком, он и так нарушил добрую сотню неписаных правил... Вернер пошел рядом, метнув на ничего не заметившую фрейлину недоброжелательный взгляд.
- Погода и правда стоит чудесная, Ваше Величество. Морозы несколько утомляют, к тому же не способствуют прогулкам. Охота, приёмы и чтение у камина - вот и всё, чем можно занять зимой свободное время. Впрочем, прошу прощения, вам, должно быть, живётся намного веселее.

Отредактировано Вернер фок Бермессер (2012-03-10 23:09:48)

Конечно, это не было сюрпризом для адмирала: он прекрасно понимал, какая тяжелая судьба достаётся женам королей. К тому же, если ты молода, полна жизненных сил, а в мужья тебе достаётся старик... Хотя об этом не стоит и думать, кесариня любит Его Величество Готфрида, об этом известно всем. Сплетники сначала смеялись, а потом замолчали. Но как ей должно быть тоскливо, несмотря ни на что! Кесарь занят государственными делами, фрейлины скучны и занудны, сын... Болтают всякое, например, что мальчик плохо развивается... Вернер знал, что так оно и есть,  но ведь для материнского сердца это не имеет значения, конечно. И всё же - лишний повод почувствовать себя несчастной.
- Надеюсь, этого достаточно для того, чтобы вы не были одинокой, - негромко сказал адмирал. - Я хотел бы знать, что это так.

Вернер в одно мгновение оказался перед кесариней и серьёзно посмотрел ей в глаза:
- Мне не хуже вас известно, что можно быть одиноким и в толпе.

Адмирал снова пошел рядом. В самом деле, кто он такой, чтобы надеяться на откровенность?
- Конечно, Ваше Величество. Я просто хочу сказать, что сделал бы всё, лишь бы вам никогда не пришлось столкнуться с этим отвратительным чувством.

Отредактировано Вернер фок Бермессер (2012-03-10 23:49:15)

Вернер едва коснулся локтя кесарини, чтобы не дать ей упасть - к счастью, Маргарита удержала равновесие, не причинив вреда ни себе, ни платью, ни этикету.
- Я военный, мне не привыкать, - возразил адмирал. - Иногда результат стоит того, чтобы пройти по грани. А иногда - нет, но никогда не узнаешь этого, не дойдя до конца: под пулями, сквозь шторм, или просто преодолевая собственный страх, но это, наверное, сложнее даже всего остального...

Отредактировано Вернер фок Бермессер (2012-03-10 23:52:20)

Вопрос поставил адмирала в тупик. Потому что он боялся слишком многого, на самом деле.
- Я не знаю, что вам ответить, - признался он, - и не собираюсь лгать. Я привык испытывать страх, но не вспоминаю о нём просто так. Обычно он сам приходит, когда совсем не нужен.

Вернер подавил ненужную усмешку. Кесариня запуталась в собственных чувствах или во лжи?
- В этом нет ничего удивительного. Когда мы остаёмся одни, некому защитить нас от самих себя. Но вы ведь говорили, что не бываете в одиночестве?

А не вы ли?.. А, впрочем, какая разница?
- Ваше Величество... - А что он может сказать? Когда он предложил помощь - его предупредили о том, что он ступил на тонкий лёд, да и любое предложение "скрасить одиночество" может (и будет!) трактоваться более чем двусмысленно. - Мне очень жаль.

Тонкий лёд хрустел и прогибался под ногами. Нельзя спрашивать, о чём она жалеет, нельзя спрашивать, почему она одинока, побери закатные твари, ему ничего нельзя, но...
- Могу я вам чем-нибудь помочь?

В подобных делах, Ваше Величество, нужно помогать делом, а уж никак не словом, - подумал адмирал и неумело улыбнулся. Что делать с одинокими женщинами, ясно любому мужчине, если только он не "павлин". Но если эта женщина - кесариня?!
- Благодарю, Ваше Величество, я сделаю всё, что смогу, - сказал он. - Что касается слов - любые на ваш выбор. Я могу рассказать вам о многом. Дружба, искренность, поддержка - всё ваше. Но тепло... Боюсь, моё сердце давно огрубело, ему давно не перепадало тепла: войны, интриги, зависть, всё, что угодно, кроме обычного человеческого добра.
Ну и как вам такая искренность?

Отредактировано Вернер фок Бермессер (2012-03-11 15:51:17)

- Ваше Величество... Много лет, день за днём, бой за боем, из меня вытравливали человечность. Человечность несовместима с должностью, которую я занимаю. Я посылаю на смерть и приказываю убивать, и если меня не будут достаточно бояться, меня не будут слушать. Я разочаровался в человечности. Я хотел, чтобы матросы любили меня и уважали, но нет. Они любят оружейников... Но я сделаю всё возможное, чтобы поддержать вас в час, когда вам грустно или одиноко, или когда пустые страхи тревожат вашу душу.
Дружба? Это обычно взаимное чувство. Хотелось бы знать, готовы ли вы принять её от такого, как я. Вернер на мгновение отвернулся, сделав вид, что заинтересовался мраморной вазой - чтобы Маргарита не увидела его улыбку.

Беседа становилась всё любопытнее, а "грань" - всё тоньше. Это было бы забавно, если бы адмирал просто развлекался или затевал мелкую интрижку. Но ему действительно было не всё равно. И это заставляло нервничать.
- Именно поэтому я и искал вашего общества, Ваше Величество.
Ему была небезразлична судьба этой хрупкой девочки, и не хотелось даже думать, почему.