Начало звучало многообещающе. Любопытно, что последует за ним.
Савиньяк легко поклонился, принимая столь высокую оценку, но промолчал, предоставляя королеве вести разговор.

- Весьма вероятно, - согласился граф, поскольку Катарина явно ждала какого-нибудь ответа.

Уточнять, что об этом он догадался и сам ещё вчера днём, а также что об этом догадался Алва и, похоже, вознамерился как-то повлиять на ситуацию, Ли не стал.

Вот как? Это уже интересно. Неужели Рокэ перешёл от слов к делу так быстро?

- Простите, Ваше Величество, предпринять или преуспеть в своём предприятии? - счёл необходимым уточнить Лионель.

- Смотря какова причина, по которой граф Штанцлер не сможет вмешаться, - осторожно заметил Ли. - Вашему Величеству известно больше, чем мне. Могу ли я просить вас поделиться сведениями?

Лионель умеренно удивился. Он, конечно, знал Рокэ не первый день, но всё же не ожидал, что он станет действовать так стремительно и... радикально.

- Господина кансилльера подвело слабое здоровье или же с ним приключился... несчастный случай? - решил проверить свою догадку Савиньяк.

- Я глубоко благодарен Вашему Величеству, - наклонил голову Лионель.

Сильвестр будет счастлив. Вернее, он, несомненно, уже счастлив. Интересно, кто станет новым кансилльером? Вряд ли Энтраг. И ещё неплохо бы знать, какие тайны из архивов Штанцлера теперь выплывут, а какие он унёс с собой в Закат.

- У графа Штанцлера нет родни в Талиге, - как бы размышляя вслух, произнёс Савиньяк.

Не знает или не хочет говорить, что знает.

- У вас нет предположений, кто мог бы быть посвящён в некоторые тайны кансилльера? - прямо спросил Ли.

- У вас есть основания полагать, что супрему Штанцлер доверял меньше, чем вашим братьям? - уточнил Савиньяк.

Сама рассказала. Рассказала нечто такое, что побудило Алву ухватиться за первую же возможность отправить старого ызарга в Закат. Занятно.

Да уж, делиться с кем-либо компроматом на королеву - слишком щедрый жест. Любопытно, есть в Талиге мало-мальски значимая фигура, на которую у Штанцлера ничего не было?

- Я бы не рассчитывал, что козырь у него был всего один. Чем-то он мог поделиться и с герцогом Приддом.
Знать бы ещё, чем.

Савиньяк внутренне подобрался. Королева, похоже, наконец дошла до того, ради чего завела этот разговор.
Говорить что-либо граф не торопился, давая Катарине высказаться до конца.

- Я не стану придавать им особенного значения, - чуть склонил голову Лионель.

Любопытно, что за "доказательства" были у Штанцлера? Следует признать, что на покойного Пьера-Луи Катарина не то чтобы похожа, но само по себе это ничего не значит.

- Разумеется, Ваше Величество. - Лицо капитана королевской охраны оставалось невозмутимым.

Если уж Алва пошёл на убийство Штанцлера, чтобы эти "доказательства" не открылись, было бы крайне неразумно с его стороны пытаться давать им ход, буде они попадут в его руки.

Ли ответил не сразу, одарив собеседницу долгим, почти оценивающим взглядом.

- Ваше Величество, меня волнует благополучие Талига - в значительно большей мере, нежели тонкости родословной его королевы. Если королева действует на благо своей страны, разумеется.

- Не совсем так, Ваше Величество, - Лионель решил быть откровенным  и не оставлять место недопониманию.- Если я буду уверен, - Савиньяк сделал ударение на этом слове, - что действия королевы направлены против блага Талига или его короля, я стану предпринимать какие-либо действия в ответ. Но в таком случае едва ли первыми в ход пойдут богатства графа Штанцлера.

Интонации и выражение лица графа оставались светски нейтральными, однако взгляд стал чуть более жёстким и холодным, чем раньше - самую малость.