В дворцовом парке всё было настолько аккуратно и вымерено, что, казалось, даже шуршащий под ногами гравий, устилающий дорожки, был подобран по размеру и оттенку и разложен в заранее продуманном порядке. Вдоль рассчетливо извилистых дорожек чинно произрастали на клумбах цветы. Тюльпаны, розы, кажется, гиацинты... Деревья тоже строились ровными рядами и шелестели аккуратными прическами из свежераспустившейся листвы. Гизелле парк не нравился. Не до отвращения, но чувствовала она себя здесь неуютно. Здесь можно было чопорно фланировать по дорожкам, останавливаться у особенно пахучих клумб, коротать летние вечера за вышивкой на скамейке в отдаленной части парка, но не бегать и не смеяться. Это, наверное, нормально для дворцового парка. Но ведь у короля уже трое детей! (А королева-то отнюдь не выглядит матерью троих детей. Примерно так сейчас должна была бы выглядеть сама Гизелла, лет на 17-18). Разве можно растить детей в подобной обстановке? У них в Ноймаре тоже был парк. Частью аккуратный и подстриженный, с клумбами, дорожками и скамейками, но частью нарочито заросший и запущенный, полный укромных уголков и буйно разросшейся травы. Там можно было играть в догонялки и прятки, там же в глубине располагался пруд. Именно оттуда были родом бесконечно ловимые ими с Эрвином лягушки... И это только нижний парк, рукотворный. Про реку, водопад и негаснущую над ним радугу можно даже не вспоминать. Такого на этих равнинах не найти.

Гизелла брела по парку рядом с Её Величеством. Парк был по-весеннему цветущ, а "тётушка" Катарина на удивление тиха. Гизелла стреляла любопытными глазками из-под скромно опущенных ресниц. Она еще не поняла, как следует вести себя с королевой, и оттого решила казаться тихой, невинной и открытой. Проявить ум и проницательность можно будет по ходу беседы, а заранее показаться слишком легкомысленной - большая ошибка. Подобный ярлык потом и кровью не смоешь. Новоиспеченная фрейлина понимала, что эта прогулка очень важна. Вряд ли они будут часто оставаться одни, чтобы можно было поговорить насколько это возможно по душам и составить мнение. Поэтому производить впечатление следовало сейчас, чтобы с первого же дня установить наиболее подходящие взаимоотношения. Вся беда заключалась в том, что прежде, чем выбрать линию поведения для себя, следует понять, с каким человеком ей предстоит иметь дело. Разумеется, королеве следует понравиться вне зависимости от того, понравится ли королева ей самой. Иначе следующие несколько лет грозят превратиться в личный Закат.
Несколько лет назад, когда королева гостила у них в Ноймаре, Гизелла с ней почти не виделась и так и не сомгла сложить своего мнения. Эрвин отзывался о Катарине хорошо, почти восторженно, и именно этот восторг заставлял Гизеллу проверить всё ещё раз самой. Она надеялась, что брат прав, но была готова к тому, что их мнения не сойдутся. И тогда... Что ж, притворяться и играть ей не впервой, свою антипатию она скрыть сможет без труда, хоть и без удовольствия, а вот антипатия королевы будет чревата мелкими неприятностями и нервотрепкой. Выразить её в открытую или откровенно прогнать фрейлину без повода она не посмеет, но подковерные игры и завуалированные шпильки способны отравить жизнь с не меньшим успехом.

Королева была одета в строгое, неброское платье. Явно роскошные пепельные волосы собраны в высокую прическу, тонкие хрупкие пальчики неспешно перебирают четки. Гизелла отметила для себя этот факт. Это могло значить как то, что Её Величество действительно настолько набожна, что не расстается с четками, так и то, что ей нужно чем-то занять руки, чтобы не выдать... Что? Волнение? Страх? Или мечущие молнии глаза и гордо поднятый подбородок? Это станет ясно очень скоро... Главное постараться побольше услышать и поменьше сказать, пока не станет ясно, с кем она имеет дело. Сейчас каждое лишнее слово может стать губительным для взаимопонимания.

- Ваш отец, Гизелла, удивительный человек, - улыбнулась. - Иногда мне кажется, что Рудольф Ноймаринен - это человек, который может все.

Катарина замолчала, поняв, что слишком сильно стиснула четки в руке. Воспоминания о замке Ноймар нахлынули на нее помимо ее воли. Она была беременной, когда гостила у Ноймариненов, она ждала своего сына.

Отредактировано Катарина Леони Оллар (2012-03-06 15:14:18)

Катарина немного улыбнулась. И чуть не спросила: "А брат?" - но вовремя опомнилась.

Кроме сухих официальных приветствий, ей так и не удалось обменяться с Эрвином даже парой фраз. Он любил эту девочку, свою младшую сестренку. Значит она тоже будет ее любить. Хотя бы за это...

- Мнение герцога Ноймаринена для меня очень важно, - негромко. - Я тоже рада, что ты, Гизелла, будешь рядом со мной.

Королева подняла голову и осмотрелась. Никого... Никого, кроме... капитана личной королевской охраны? Катарина остановилась, но тут же снова пошла вперед. Граф Савиньяк находился достаточно далеко для того, чтобы что-то слышать. К тому же он не был тем, кто будет услышанное и увиденное передавать кому-то. Этим он походил на Первого маршала. Как бы он к ней ни относился, он никогда не позволял себе чего бы то ни было оскорбительного. Этим он походил на Рудольфа Ноймаринена. Она никак не могла понять его, предугадать действия. Этим он походил на себя самого.

Катарина посмотрела на девушку, идущую рядом.

- Очень непохоже на Ноймар, да?

"Мнение герцога Ноймаринена для меня очень важно"... Еще бы не важно! Огромная, сильная северная провинция - не то, чем можно пренебречь. А свои владения Ноймаринен держит крепко. Одно его слово - и провинция или встанет на защиту Талига и его короля, или отделится.
«Я тоже рада, что ты, Гизелла, будешь рядом со мной…»
Рада в самом деле или вежливость? Может, и рада. Хотя бы тому, что рядом будет кто-то, кто не продастся за суан и не предаст ради власти. Королевское "ты" явно намекало на предполагаемое доверие. Либо было откровенным притворством, ксли сама королева уже предала свою страну.
Какого бы хорошего мнения ни были о королеве отец и брат, они не всеведущи, да и в столице бывают нечасто, и всей подноготной знать не могут.
Королева на мгновение остановилась, глядя в сторону. Гизелла тоже замерла и проследила её взгляд. По параллельной дорожке шел Лионель Савиньяк. Достаточно далеко, чтобы ничего не услышать, но достаточно близко, чтобы всё видеть. Иногда жесты выдают немногим меньше слов. Впрочем, шпионящий Савиньяк - это слишком редкий зверь. Остается предположить, что он таким образом охраняет королеву.
- Очень непохоже на Ноймар, да? - произнесла Катарина.
Конечно, непохоже! Сравнила уютное волчье логово со смесью птичника и змеюшника!
- Непохоже, - не стала отрицать очевидное Гизелла. - Но от этого еще более интересно. Мне ведь еще не доводилось бывать в столь... роскошном обществе. Мне давно хотелось посмотреть столицу. И... Я быстро привыкаю к новому.
Гизелла улыбнулась беззаботной улыбкой любопытной девчонки, которой всё происходящее кажется роскошным приключением и кладезем новых возможностей.

Есть! Вот оно! Гизелла внутренне торжествовала, прыгала от радости и хлопала в ладоши, одновременно хищно улыбаясь и щуря по-кошачьи глаза. Хотя бы ради этого стоило притвориться восторженной дурочкой! Это была несомненная маленькая победа. Искренняя эмоция и истинное отношение к окружению. А лично для неё - еще кусочек головоломки, возможность поразмышлять и сделать выводы. Будь это лишь легкий сарказм в голове, Гизелла бы, может, и усомнилась. Но порванные четки оказались красноречивее слов.
- Ах, Ваши четки! Я сейчас соберу! - воскликнула Зель, приседая и принимаясь подбирать рассыпавшиеся камешки.
Итак. Королева ненавидит своё окружение. Ну или как минимум двор ей неприятен. Вопрос, почему.
Первое: просто потому, что она умная женщина и не может не понимать, что кругом сплошные интриги и подковерные игры, но сама при этом интриг не любит?
Второе: она сама по уши в этих играх, но не слишком удачлива и просто срывает раздражение?
Третье: считает всех хуже себя? Нет, от простого высокомерия четок не рвут.
Четки рвут, когда сил нет, когда еще капля - и сорвешься в пропасть. Во что же Вы такое впутались, Ваше хрупкое Величество? Кто и чем Вас прижал, и чем это кончится?
Нет, разумеется, она не задаст этих вопросов сейчас. Ей не ответят. Может, потом... Если представится случай. А может, и никогда. В конце концов зачем ей даны глаза и уши, если не чтобы слышать и видеть? И зачем ум, если не чтобы понять?
А пока дадим понять, что иллюзий относительно двора не питаем. Притворяться совсем уж дурой - это слишком и себе во вред. С дурами не делятся ничем важным, дур используют для побегушек и чтения вслух, а это как минимум скучно!
- О, не сомневаюсь, что представится! - Гизелла подняла голову и хитро прищурилась, подпустила в голос капельку сарказма. - С удовольствием посмотрю на сценки из жизни в исполнении сводной труппы змей, жаб и кур... Я никого не забыла?

Тааак. А вот и гуси. Пошел пробный камешек. Королева поняла, что ей во фрейлины досталась не дурочка и теперь, стало быть, проверяет на понятливость и лояльность. А заодно предупреждает.
Или именно гуси защипали её до выплескивающегося наружу отчаяния? Гуси, а не гусыни. И ведь явно не о после речь.
- И гусей, - покладисто согласилась Гизелла, вставая и оглядывая дорожку в поисках незамеченных бусин. - Неприятные птицы. Шипят не хуже змей и пребольно щиплются. Настырны настолько, что впору на дерево лезть, если привяжутся.
На этом экскурсию в орнитологию следовало прекратить. Предлагать на выбор суп или жаркое будем потом. Сперва выясним, верна ли гипотеза об особом пристрастии гусей к королевским лодыжкам.
Гизелла сделала вид, что разглядывает свои полные бусин руки и думает, куда бы пристроить нежданную ношу.

Гизелла послушно кивнула, отчаянно жалея, что на платье не предусмотрены карманы. Ну не за корсаж же эти бусины высыпать! Пришлось зажать добычу в кулаках.
Так... Значит всё-таки гуси. Как всё далеко зашло в нашем несчастном королевстве... Чем же они её зацепили?
- Конечто, Ваше Величество, - девушка мило улыбнулась. - А гусей надо ощипывать и готовить... Скажем, суп или жаркое.

- Волки - сильные, умные и независимые, - кивнула Катарина. - Но ведь они сами по себе... - тихо. - Им гуси досаждать не будут, - мягко улыбнулась.

- Да, конечно, - кивнула Катарина.

Королеве от таких слов стало только хуже. Нет, Ноймаринены всегда с уважением и приязнью относились к молодой королеве, но теперь появилось ощущение, что и они... присматривают за ней. Чтобы не сделала чего-то недопустимого. и как же хочется поговорить с Эрвином!

Катарина молча продолжила прогулку. В голове рождались невероятные мысли. Она не знала, что из сказаного подтолкнуло ее к этим размышлениям, но чем дальше, тем больше женщина убеждала себя в том, что будет верным решением. И это самый удобный вариант.

Она огляделась, выискивая взглядом капитана королевской охраны.

Отредактировано Катарина Леони Оллар (2012-03-08 19:15:32)

Выдавленное "да, конечно" неприятно отозвалось внутри. Было очевидно, что последние слова оказались лишними. Что-то она сказала не так. Слишком агрессивно? Слишком резко? Она ошиблась, и королева всё-таки враг Талигу, и теперь окончательно убедилась, что Гизелла будет ей мешать? А ведь она всего лишь хотела поддержать Её Величество. Дать понять, что в меру своих скромных сил не позволит чужакам давить на королеву. Она уже почувствовала себя союзницей... Может, рано? Может, зря? В последнее не верилось. Катарина загнана в угол и всех боится...
Эта прогулка должна была стать первым шагом в налаживании отношений. А кончается, кажется, изящным хлопком дверью.
Аудиенция стремительно оканчивалась. Гизелла не могла не заметить взгляд королевы, ищущий фигуру капитана королевской охраны, прогуливавшегося на почтительном, но красноречивом расстоянии. Интересно, о чем они станут говорить? Верит ли королева Лионелю Савиньяку? Сейчас попросит приглядывать за новой подозрительной фрейлиной? Или хочет обсудить изменения, возникающие из-за её появления? Непохоже, чтоб они давно были союзниками. Иначе у Её Величества вряд ли остались бы гуси на хвосте. Савиньяк не похож на того, кто способен только наблюдать и не может помочь.
Подслушать бы их разговор... Но сейчас ей скажут, что она свободна и может идти. И придется возвращаться к жабам и курам. Но для начала следовало испробовать последнее оружие: капельку наивной откровенности:
- Я не враг Вам, Ваше Величество, - тихо, так тихо, что сама не была уверена, услышат её или нет, произнесла Гизелла. - И не сторож.

Услышала.
Да не просто услышала. С шага не сбилась, настоящая королева. Но дыхание не удержала...
Или ей просто плохо? Висок тронула... Мигрень? Четвертый ребенок?
Гизелла продолжала медленно брести рядом с королевой.
Сейчас её или прогонят, под благовидным предлогом, разумеется, или...
Её Величество слегка сжала Зель запястье. Услышала и поняла. Поверила? Возможно... Беседка покажет.
- Вам плохо? - немного испуга в голос и много тепла. Почти уже не наигранного тепла. - Конечно, Ваше Величество. Сейчас я Вас провожу, и Вы посидите. Вашей камеристке не следовало так туго затягивать Вам корсет. Он Вас душит.
Проклятые бусины! Как не вовремя они заняли руки. Куда бы их деть? Рассыпать нельзя, тогда придется останавливаться и собирать.
Зель решительно пересыпала бусины из обеих рук за корсаж. Благо платье на ней было еще детского покроя, без тугого корсета, только с плотным поясом. Вот смеху будет, если кто-то заметит, что у неё что-то за пазухой...
Зато руки свободны. Зель перехватила Её Величество под руку, чтобы удобнее было поддерживать. Не ускоряя шага, повела к беседке. Легко коснулась кончиками пальцев ладони королевы, будто говоря: "Держитесь, Ваше Величесво. Мне всего 16, но если волк выглядит, как зайчонок, его не будут бояться. А наивный детский взгляд я месяц перед зеркалом тренировала".

Катарина протянула бледную ручку графу Савиньяку.

- Граф... - чуть улыбнулась. - Благодарю вас. Мне нужно немного посидеть.

Послать Гизеллу за солями? Не обидится, не подумает, что ее отсылают? Но поговорить с Лионелем нужно наедине...