Ивонн была вызвана в замок Эпинэ письмом матери. Весьма настоятельным письмом. Впрочем, тот, кто хорошо знал Амалию, понимал, что не настоятельных она просто не пишет, даже если мёду там больше, чем в улее.
Возвращаться в это место-оживших-легенд девице вовсе не хотелось. Гораздо предпочтительней был дом в Олларии - конечно же, не такой внушительный, как Эпинэ, зато обладающий тем очарованием, которое присуще любому дому, наполненному относительным покоем. Да и вернуться оттуда она бы предпочла не сюда, а в соседний городок, где и компания повеселей - например, подруги (да, у Ивонн были подруги, разве ж это странно?), офицеры с симпатичными улыбками - местные и заезжие (в замке Эпинэ они были все какие-то угрюмые, особенно капитан гарнизона), лавки с чудесными лентами и прочие прелести.
А здесь что?
Хмурый замок, в который мать без толку пытается внести каплю жуткой роскоши, этот ужасный человек - старый герцог (и какой живучий!), печальная вдовствующая маркиза, одним своим видом заставляющая забыть обо всех радостях жизни, ворчащие без конца слуги, неприятные солдаты, непонятно для чего тут вообще шлявшиеся (кого охранять? этого старикашку? да он и так скоро в Закат отправится).

В общем, девица Маран пребывала в тоске.
А тут ещё мать поручила ей побеседовать с Жозефиной. Создатель, да о чём с вдовствующей маркизой вообще говорить! Порой кажется, дунь на неё - и она рассыплется; бродит по замку тенью, притом, довольно неуловимой для её возраста, надо сказать. Мать считает, что Жозефина её боится, и потому избегает. (Сама Ивонн не боялась маменьку исключительно потому, что провела в её обществе всю свою жизнь, а, если верить тому, что всё не убившее делает сильнее, юная графиня могла вполне собой гордиться).
Амалии казалось, что старый герцог что-то замышляет, но что именно, узнать не представлялось возможным. Жуткого старикашку боялись, кажется, все, за исключением пары старых же слуг и этого его верного пса капитана. Не могло быть и речи о том, чтобы заговорить с герцогом. А напряжённая обстановка в замке... Так она здесь всегда была такой,  сколько Ивонн помнила. Жуткое место и жуткие люди.
Хорошо, что хоть сад неплохой. Там можно было спокойно побродить, помечтать о грядущих поездках, о некоторых наиболее симпатичных офицерах или о не менее симпатичном кузене. К тому же,  предстояло выбрать ленты для нового белого платья. Выбор был тяжек - светло-зелёные или светло-голубые. Отец ещё привёз довольно симпатичные розовые, но розового Ивонн избегала из-за чрезмерной любви к этому цвету дражайшей матушки.
...И где же может быть эта маркиза? А не глянуть ли, действительно, в саду?
Ивонн грациозно "плыла" по садовой дорожке, стараясь шуршать юбками как можно тише.

Ивонн как раз предавалась очень важным размышлениям - она перебирала в памяти всех находившихся в округе замка представителей противоположного пола на предмет симпатичности и вызывания желания им поулыбаться (не более того!), но, к сожалению, размышления закончились печальным выводом: таковых обнаружено не было. По крайней мере, на первый взгляд.
Тут она подняла взгляд и не поверила своей удаче, увидев совсем неподалёку Жозефину Эр-При. Упускать свой шанс девица не собиралась, потому нацепила на личико самую почтенную улыбку, на которую только была способна, смиренно вцепилась пальчиками в подол платья и чуть ускорила шаг.
- Госпожа маркиза! - голосок - как звон нежнейших колокольчиков; изящный реверанс. - Сегодня чудная погода, не правда ли?
Сразу бросаться на вдовствующую маркизу с вопросами не стоило. В конце концов, о чём могут поговорить две дамы в саду, как не о всякой чепухе?

"Но вам от этого, похоже, ни холодно ни жарко".
Не исполнись сегодня Ивонн решимости и не чувствуй она за собой особо воинственного настроения, от тона маркизы тут же сникла бы, затосковала и поспешила бы убраться подальше, пока вокруг от вселенской скорби не поникли все весенние цветы. Но не сегодня и не сейчас.
- Рада, что вам нравится, - прощебетала Ивонн, будто бы являя собою живое воплощение той самой дивной весны и просияв так, будто бы нынешняя погода была, как минимум, её личной заслугой, которую Жозефина изволила похвалить.
Сделать паузу, на секунду задуматься, совсем чуточку нахмуриться:
- Только вот, простите, но, кажется, господин герцог так не считает, - девица вздохнула и расправила подол платья. - Жаль. У меня иногда складывается впечатление, что он хотел бы здесь всё...
"Перевернуть с ног на голову"...
- ...изменить - чуть ли не вплоть до самой погоды, - взгляд из-под ресниц на лицо женщины.
- Сударыня, вы не будете против, чтобы я составила вам компанию во время прогулки? - чуть застенчиво поинтересовалась Ивонн, для верности смущённо теребя кружево на платье. - Не хочется чувствовать себя одиноко в такой день.

В том, что маркиза не испытывает никакого желания поддерживать данную тему, Ивонн ничуть не сомневалась. Вообще, кто в здравом уме захочет не только видеться, но и говорить о старом герцоге? Женщину можно было понять. Но, возможно, нагнетание обстановки вынудит её поделиться хоть каким-либо опасениями, если таковые имеются? Недооценивать женскую интуицию - страшная ошибка. Правда, лучше когда интуиция эта подкреплена хоть какими-нибудь сведениями.
- Ах, госпожа маркиза, - чуть печально вздохнула Ивонн, - если бы это было так... Мы ведь с вами обе знаем, что господин герцог слишком верный своим принципам человек. И пусть, действительно, лета его преклонны, но... разве не может у него быть верных помощников, которые...
Девица стразу вспомнила угрюмых гарнизонных солдат и приуныла.
- Моя матушка в последнее время беспокоится, - графиня продолжила мерно расправлять подол платья, смиренно опустив ресницы. - Объяснить не может, но говорит, что в замке как-то... неуютно и неспокойно. Не может же быть, сударыня, чтобы сразу несколько людей вот так просто беспокоилось на пустом месте, не правда ли? - Ивонн глядела на Жозефину взглядом, которым, верно, несмышлёный ребёнок встречает узретое случайно чудо Создателево.

- Ну отчего же вы считаете, что вас не могут... Ах, - вдруг покаянно не то выдохнула, не то тихо воскликнула Ивонн. - Ваши тревоги...  - она вдруг закрыла лицо руками, но тут же отняла их. - Простите меня, госпожа маркиза. Должно быть, я неверно выразилась, и вы не так поняли, - она тяжко вздохнула, обратив на идущую рядом женщину взгляд провинившегося ребёнка. - Простите, простите, что мои слова побудили вас вспомнить о печальном прошлом... Я сегодня всё делаю не так... Вот и сейчас, я хотела просто скрасить ваше одиночество, а вместо этого огорчила вас! - Ивонн понурила голову и тихо добавила, чуть ли не плача:
- Маменька была бы мною недовольна.

Ивонн едва заметно закусила губы от досады. Маркиза изо всех сил демонстрировала нежелание беседовать. С одной стороны, её можно понять - тема не ахти, но о погоде она желала говорить не более, поэтому девица с чистой (ну, почти) совестью решила, что выбор темы всё ещё за ней.
- Я всё-таки огорчила вас, - грустно произнесла она, подняв руку и дотронувшись пальцами до какой-то ветки, которая нависала над садовой дорожкой слишком низко.
"Впрочем, не я первая, не я последняя".
- Госпожа Эр-При, вы ведь давно не видели своего сына? - задумчиво вопросила Ивонн, чуть помедлив.

От изменившегося вдруг тона маркизы Ивонн, признаться, слегка встревожилась, но напомнив себе, кто перед ней, решила, что всё-таки пока бояться нечего. Сделав виноватое и огорчённое личико, она ответила, опустив глаза:
- Не так уж и прекрасно, госпожа маркиза, - вздохнула девушка. - Я знаю только то, что слышала, а слышала не так уж и много.
О том, что Робер Эр-При - это не та тема, которой она стала бы интересоваться вообще без особой на то надобности, девица Маран, конечно же, умолчала.
- Умоляю, не думайте, что я спросила из праздного любопытства! - умоляюще сложила ручки Ивонн. - Вы так грустны. Я просто не знала, о чём с вами заговорить, чтобы хоть как-нибудь развеять вашу грусть, а о чём ещё больше всего может хотеться поговорить матери... Ох, опять я что-то не то говорю, - девица приложила ладошки к пылающим щекам. - Наверное, я не должна полагать, что вы захотите беседовать об этом со мной, - выдала очередной из бесчисленных вздохов Ивонн. - Неужто вы и правда... считаете нас врагами, как говорит моя мать? - чуть дрогнувшим голоском вопросила девушка, глядя на Жозефину большими жалобными глазами.

- Ох, возможно, тут вы правы, - покачала головкой Ивонн, печально хлопая ресницами. - Когда она видит разъезжающих куда-то постоянно или рассылающих гонцов офицеров герцога Эпинэ, ей всюду чудятся заговоры.  Но папенька говорит, что это просто смешно! Какие же заговоры в возрасте герцога? - пожала плечиками девица, мгновенно переходя от печального хлопанья ресницами к весёлому. - К тому же, если вы всё-таки не считаете нас врагами, как думает матушка, вы бы нас предупредили о чём-то таком, ведь правда? - невинно поинтересовалась племянница губернатора, пытаясь заглянуть в лицо вдовствующей маркизы.

"Жена мятежника и мать мятежников не разбирается в мятежах, вы только посмотрите!" - раздражённо подумала Ивонн, досадуя на то, что разговор вертится на одном месте.
Возможно, она бы и поверила женщине, тем более, что на изворотливую интриганку та совсем не походила (не то что, например, её подруга, жуткая графиня Савиньяк), но мать была уверена, что старый герцог замыслил недоброе, и Ивонн не слишком удивилась бы, если бы её почтенную родительницу могла убедить в невозможности заговора только скорая кончина старика Анри-Гийома. "А пора бы уже", - с тоской додумала девица.
- Но не может же быть, чтобы вы ничего не знали, - чуть раздражённо ответила Ивонн, и тут же, спохватившись и мысленно обругав себя за неподобающий тон, гораздо мягче добавила:
- Ведь вы самый близкий человек герцогу Эпинэ, госпожа маркиза, и к тому же, вы, наверное, желаете ему только добра и хотели бы, чтобы он дожил свои дни мирно и спокойно.

Под внимательным взглядом девушка несколько смутилась и строго наказала себе мысленно впредь держать себя в руках и следить за своим тоном. Не нужно было, чтобы маркиза решила, что она ведёт этот разговор не из праздного любопытства или простого беспокойства.
- Я... почему вы решили?.. Нет-нет, госпожа маркиза, - поспешно пролепетала Ивонн, принимая одновременно вид виноватый и невинный. - Это просто к слову пришлось. Не думайте... Как же заметить? Я ведь не слежу за вами...
В какой-то мере это было правдой. По сравнению с ухищрениями Амалии, можно было сказать, что её дочь истинными хозяевами замка не интересуется вовсе.
- Конечно, никому из нас не хотелось бы в это лезть, - пропела девица Маран с мелодичной грустью в голосе. - Но иногда это происходит независимо от нашей воли. Вы ведь не станете отрицать?

Ивонн смотрела на маркизу, поэтому не сразу заметила явившегося, наверняка, из самого Заката, верного пса герцога Эпинэ, - совершенно явственно для того, чтобы помешать налаженной с таким трудом беседе. При этом девицу совершенно не интересовало, случайно он тут... прогуливался или шпионил где-нибудь в саду. От неожиданного появления незваного собеседника она чуть заметно вздрогнула - капитана она недолюбливала - и на мгновение потеряла самообладание, нахмурив прелестное личико.
"Ну конечно прервал, болван! А то сам не видишь!" - ужасно захотелось сказать девушке, но она вовремя взяла себя в руки, только лишь досадливо закусив губы.
Бросила быстрый взгляд на Жозефину, потом вздохнула, посмотрела на Карваля и, чуть склонив головку к плечу (своему, конечно же), произнесла:
- Сударь... - изобразив на лице очаровательную, чуть застенчивую улыбку.
И снова взгляд невинно распахнутых глаз на Жозефину. Внутренне Ивонн напряглась. Если сейчас маркиза воспользуется случаем и попытается избавиться от её общества, Ивонн никогда  не простит этому невежде, так не вовремя явившемуся!

"Этого следовало ожидать", - уныло подумала Ивонн.
Маркиза, небось, обрадовалась этому служаке, только бы не отвечать на вопросы. Ах, если бы только можно было взять да и приказать ему убираться, откуда пришёл! Ну что этому капитану стоило пойти другой дорогой?
Впрочем, если он здесь не случайно, чего девица вовсе не исключала (жизнь с Амалией научит подозревать каждого, кто бы он ни был), тогда дело плохо. Возможно, он тут шпионил для своего герцога и может быть даже подслушивал их разговор. Следовало быть осторожней.
Ивонн взглянула на маркизу Эр-При с небывалой теплотой и кивнула, будто соглашаясь с её словами.
Продолжив одаривать Карваля совершенно незаслуженной, по мнению Ивонн, улыбкой, девушка ласково прощебетала:
- А вы, должно быть, спешите по делам в замок, капитан?

Ивонн, сама того не замечая, стала беспокойно теребить кружево на платье, терзаемая противоречивыми мыслями. Не сказать чтобы она особо опасалась этого вояку, но что-то подсказывало, что помешать беседе он очень даже может. И если несколько минут назад девушка ещё допускала, что он оказался тут случайно, то после его последних слов у неё возникли серьёзные сомнения.
Продолжая мило улыбаться, дочь Амалии старалась не упускать из виду ни Карваля, ни маркизу, таким образом, чтобы если они вдруг обменяются что-либо значащими взглядами, это бы от неё не укрылось. При этом она продолжала невинно хлопать ресницами.
"Ах незачем вам в замок, сударь!" - с досадой подумала Ивонн, с застенчивой улыбкой изучая лицо капитана. "Какой, право, невежа! Неужели по моим словам неясно, что он тут лишний? Что же, сударь, придётся намекнуть вам получше".
Девушка понимала, что вежливей и правильней будет дать ответить Жозефине, но желание не упустить такой хороший случай разговора с маркизой Эр-При сделало её более нетерпеливой, чем обычно.
- Даже если и так, сударь, - мягко, но с лёгкой долей кокетства, проговорила она, стараясь придать своему голосу чуточку убедительной настойчивости, - будут ли вам интересны исключительно женские разговоры?
"Любой хоть сколько-нибудь вежливый человек, услышав такое, сразу поймёт, что его присутствие нежелательно", - чуть затаив дыхание, подумала Ивонн. "Но неужели маркиза станет просить его остаться?"