- Девочка моя, - сейчас, без посторонних, кансилльер мог позволить себе вернуться к обычному отеческому тону, - стоит ли в такой день говорить о моем здоровье?
Штанцлер кашлянул, страдальчески поморщился и медленно, будто у него болят все суставы разом, вручил королеве небольшое зеркальце в дорогой золотой оправе, инкрустированной рубинами и жемчугом.
- Ты грустна и выглядишь усталой, но мне необходимо поговорить с тобой. Ведь ты знаешь, как важны для меня твои покой и безопасность.

- Я тоже всегда рад видеть тебя, моя девочка, - улыбнулся Штанцлер. - Но у старого кансилльера столько забот, что я непростительно редко могу позволить себе подобное удовольствие.
Штанцлер снова кашлянул и переступил с ноги на ногу.
- Ты права, Катари, сегодня, в твой день рождения, тебе, возможно, ничего и не грозит. Но ты юна и, прости мою откровенность, беспечна. А я думаю и о завтрашнем дне. Ты дочь и сестра Людей Чести, Катарина. И уже поэтому ты поперек горла олларским прихвостням. А в последнее время их скопилось вокруг тебя слишком много...
Август Штанцлер печально опустил глаза.

- Катарина-Катарина, - укоризненно покачал головой Август Штанцлер, - ты ведешь себя, как маленькая упрямая девочка, которая спорит лишь для того, чтобы не молчать, хотя сама отлично понимает, что неправа. Попытка открыто, - кансилльер сделал ударение на этом слове, - пойти против Олларов закончится мгновенной смертью, и даже я ничем не смогу тебе помочь. Но разве одна ты в таком положении? Все мы внешне послушны и смиренны, но ни один из нас и не помышляет о том, чтобы прекратить бороться.
Штанцлер замолк, снова кашлянул и продолжил тоном увещевающего непослушного малыша доброго дедушки:
- Разве многого я от тебя требую? Разве я прошу рисковать собой и выходить из повиновения? Прояви смекалку, Катари! Твоя мать была умницей, и ты отнюдь не глупее её, я знаю это. Иначе у Талига давно была бы другая королева. Подумай, от кого в своем окружении ты можешь избавиться, не привлекая излишнего внимания.

Показная покорность, и сочащаяся из слов язвительность... Может, кто другой и не заметил бы яда в "просьбе о помощи", но Август Штанцлер слишком хорошо и давно знал Катарину Ариго, чтобы так обманываться.
Ему пришлось приложить некоторые усилия, чтобы сохранить благожелательный тон, а ответ не прозвучал непреклонным требованием.
- Девочка моя, я прекрасно понимаю, что то, о чем я прошу, нелегко выполнить. Но тебе не хуже меня известно, что всем Людям Чести приходится идти на жертвы ради Великой Талигойи. Той же, кто взлетела выше всех, и груз нести соответствующий. Лучше всего было бы, чтобы в столице не осталось ни Алвы, ни Савиньяков... Но я не буду просить о невозможном. Начать можно с удаления Савиньяка из твоего непосредственного окружения.

- Война будет непременно, не сейчас, так чуть позже, - ушел от прямого ответа Штанцлер. - Тиран и узурпатор добровольно трон не отдаст. А и отдаст, так его прихвостни подхватят. Но это тебя пока не должно беспокоить, - голос кансилльера по-прежнему оставался мягким и отеческим. - Прежде всего, чтобы убрать Савиньяка из столицы, его следует убрать с поста капитана личной охраны Его Величества. И вот это уже вполне тебе по силам.
Катарина почти наверняка понимала не хуже него, что от нее требуется, но оба они играли свою роль. Август Штанцлер - любящего старшего друга, Катарина - послушной, но не слишком умной девочки. Он не любил говорить подобные вещи открытым текстом, но сейчас нельзя было допустить недопонимания. Иначе хитрая змеища Катарина, всё так же невинно хлопая глазами и сжимая четки, заверит, что, наверное, что-то не так поняла, поэтому и сделала совсем не то, чего от нее ждали.

Отредактировано Август Штанцлер (2011-08-09 03:59:39)

Поняла она! Покорная овечка-страдалица. Ох, как же хочется залепить ей пощечину! Но нельзя...
- Я всегда знал, что ты умница, - как же нелегко дается теплота в голосе... - Но некоторые вещи я всё же должен уточнить. Во избежание неожиданностей.
Штанцлер кашлянул и тяжело вздохнул.
- К сожалению, а может, к счастью, твой супруг, моя девочка, тряпка. Поэтому перед тем, как что-то сделать, он отправится советоваться с Алвой или Дораком. Ты должна не дать ему опомниться и посоветоваться. Ты умеешь быть настойчивой, и тебе придется убедить Фердинанда принять решение и тут же его воплотить. Как именно ты убедишь короля, что Савиньяка следует сменить - тебе решать. Лги, обвиняй в непотребствах и оскорблениях, придумывай небылицы... Что угодно. Но Савиньяк должен покинуть дворец прежде, чем твой супруг вздумает спросить мнения потомка предателя.

Конечно, сумеешь, маленькая безродная королева. Ты ведь хочешь жить во дворце, есть из драгоценной посуды и сводить с ума наивных дурачков и по какой-то прихоти Первых маршалов. Ты прячешь злость и ненависть под маской покорности, но ты будешь подчиняться. Слишком крепко тебя держат грехи твоей матери.
Август Штанцлер удовлетворенно кивнул и покровительственно улыбнулся.
- Я знал, что мы с тобой поймем друг друга, моя девочка. И не сомневался в твоей способности убедить мужа в чем угодно. У тебя еще есть немного времени, но чем скорее Савиньяк покинет свой пост, тем лучше.