Наследник Колиньяров был горд собой. Горд ровно до того момента, когда на залитой солнцем площади Первый маршал, лениво растягивая слова, не выбрал себе оруженосца. Воспоминание об этом мгновении второй день заставляло в тихой ярости сжимать кулаки. По сравнению с этим, быть оруженосцем даже коменданта Олларии не так уж и знатно.
Впрочем, оруженосцем в полном смысле этого слова Эстебан еще не был. Вчера граф, оставив юношу на попечение слугам и так и не удосужившись поговорить с ним лично, покинул особняк и до ночи, кажется, не возвращался.
Утренний ветерок колыхал портьеры и ерошил волосы сидящего в кресле Сабве, сосредоточенно созерцающего стену комнаты, которой предстояло стать его пристанищем на ближайшие три года. Три года... Задумавшись, молодой человек не заметил, как на пороге возник дежурный паж.
- Сеньор просил вас зайти к нему в кабинет, сударь. Следуйте за мной.
Ничего другого не оставалось, и маркиз, удивленно вскинув бровь, покинул объятия гостеприимного кресла и вышел в коридор.

Сабве застал графа откинувшимся в кресле. На столе лежали письма. Неужели одно из них и послужило причиной вызова? Гадая, что же случилось, Эстебан  вытянулся по струнке.
- Вы звали меня, мой сеньор?

Не похоже, чтобы граф вызвал его по какому-то определенному вопросу. По крайней мере, так показалось Эстебану. Опустившись на указанный стул, юноша вернул улыбку. Холодную, вежливую, приличествующую официальной беседе, такую, по которой никак нельзя было угадать истинное отношение.
- Да, мой сеньор.
Надо было что-то добавить про убранство или планировку, но, по мнению оруженосца, особняк, в котором ему теперь предстояло жить,  все же уступал дому Колиньяров, а потому Сабве благоразумно промолчал.
- Условия, предоставленные сеньором оруженосцу, не должны вызывать нареканий, - уклончиво ответил маркиз, гадая, все ли стулья в  доме такие жесткие или только этот. Сидеть было неудобно, и молодой человек, чтобы хоть как-то отвлечься, начал разглядывать фамильный перстень графа. - Но позвольте узнать, в чем будут заключаться мои обязанности.

С поручением? Так графу нужен курьер? Усилием воли Сабве успел остановить свои брови до того, как они начали подниматься. Пока он живет под крышей коменданта, от иронии лучше воздержаться, и маркиз ограничился тем, что согласно кивнул. Против посещений дворца и осмотра города он ничего не имел.
- Достаточно хорошо, сеньор. В связи со службой отца большинство своей жизни я провел в столице, поэтому с удовольствием отправлюсь с поручением и, если нужно, доставлю пакеты и письма.
Удовольствие было весьма сомнительным, но Эстебан не был бы Колиньяром, если бы думал лишь о собственных прихотях, а так... Так его слова лишь подтверждали верность клятвы, а сам юноша вполне мог узнать немало важного. Людвиг - Человек Чести, а те постоянно что-то замышляют. Если Оллары падут, его семье конец, поэтому он уж обратит внимание, кому пишет сеньор и что за этим последует.

Едва граф закончил говорить, как Эстебан вскочил со стула и даже каблуками щелкнул. Что ему предстояло делать в казармах, юноша представлял крайне смутно. Да еще такого, что после этого может быть не в состоянии проверить оружие. Нехорошие мысли тут же заставили изогнуться уголок губ, но Сабве, под предлогом убрать спадающие на лоб волосы, быстро прикрыл эту усмешку, от которой через несколько мгновений не осталось и следа.
- Да, мой сеньор, - коротко отозвался оруженосец, и все же не удержался от того, чтобы попробовать заслужить расположение коменданта. - Отправиться в казармы, проверить оружие, забрать письма и выпроводить нежеланных гостей... Что-то еще?
Маркиз взглянул на дверь, но не двинулся с места. Сеньор не отпускал его, а потому спешить исполнять приказания он будет после. Если вообще будет спешить, а пока взгляд умных темных глаз в ожидании остановился на Килеане.

Граф удивлял Эстебана все больше и больше. Сначала непонятное поручение появиться в казармах, потом  это странное предупреждение... Юноша чуть не начал предполагать, что Килеана-ур-Ломбаха окутывает какая-то тайна. Или безумие, но в последнее верилось слабо - сеньор выглядел вполне обычным человеком. Даже более, чем обычным. Может, помощник и впрямь зануда? На всякий случай молодой человек осторожно кивнул, всем своим видом показывая, что от упомянутого теперь будет шарахаться как от чумного и ближе, чем на сотню бье не подпустит. Знать бы только как он выглядит. Мысленно пообещав себе при первой же возможности расспросить слуг, Колиньяр еще раз невозмутимо щелкнул каблуками, коротко поклонился и направился к двери.