Ариго сбросил плащ на руки слуге и через плечо проговорил:
- Передайте господину Штанцлеру, что я буду ждать его в кабинете. Провожать меня не надо, я знаю, дорогу.
Ещё бы не знать. В этом особняке Ги бывал чуть ли не с самого детства.
Поднимаясь по лестнице, маршал думал о том, что, возможно, к Штанцлеру следовало заехать ещё вчера - дело, кажется, было серьёзным. По крайней мере, исходя из того, что он понял по рассказу своего оруженосца. Однако вчера день был довольно суматошным, а во дворце говорить об Окделле с кансилльером Ги не рискнул, поэтому отложил визит до сегодняшнего утра. Не стоило надеяться на то, что сильвестровы шпионы спят до обеда, но всё же - чем раньше, тем лучше.
Граф Ариго зашёл в кабинет и обосновался в кресле в ожидании хозяина особняка, задумчиво и хмуро подпирая рукой подбородок.

- Эр Август, - насколько мог почтительно проговорил Ариго, поднимаясь, скорее, по привычке, чем из вежливости.
- Надеюсь, я не слишком рано, - не вопрос, утверждение.
Заботиться о том, помешал ли он кансилльеру отсыпаться, маршал не собирался.
- У нас серьёзные неприятности, Штанцлер, - хмуро сказал граф. - Точнее, неприятности у Окделла, но вы же понимаете... У меня есть подозрение, что его хотят убить. Этого следовало ожидать. Я уверен, что Алва знает, но ничего не предпринимает. Дораку выгодно, чтобы Ричард исчез.
Ариго сделал пару шагов по кабинету и выжидательно взглянул на кансилльера. Ничего полезного от него маршал услышать не надеялся. По правде говоря, он вообще не понимал, как можно помочь Ричарду. Но делать что-то надо было.

- Есть свидетели, - отрезал Ариго. - Всё было спланировано замечательнейшим образом, но у меня не возникло никаких сомнений...
В это время дверь кабинета приоткрылась, и появившийся за ней слуга негромко доложил господину кансилльеру о том, что его просит о визите... сама герцогиня Окделл.
Маршал Ариго чуть не присвистнул от изумления самым некуртуазным образом.
- День ото дня веселей, - пробормотал он, вцепившисвь пальцами в спинку стоящего рядом кресла. - Эр Август, - быстро сказал Ги, - я полагаю, вы должны принять вдову Эгмонта, как подобает. Наш с вами разговор может ждать в данном случае.

Ги проследил за удалившимся слугой и задумчиво произнёс:
- Полагаю, господин кансилльер, герцогиня Окделл нуждается в помощи и утешении. Никто и никогда не справлялся с этой задачей лучше, чем вы. У меня ещё будет время, чтобы засвидетельствовать вдове Эгмонта своё почтение, и я сразу же примчусь сюда, ведомый долгом и честью, как только вы мне сообщите. А сообщите вы мне только после того, как окончите беседу с герцогиней, не раньше, - Ариго значительно посмотрел на Штанцлера. - Но, я полагаю, что вам будет легче выполнять свой долг, знай вы, что я мысленно с вами, хотя и не смогу участвовать в беседе. Точнее, я буду участвовать в ней, но... незримо, - маршал усмехнулся. - Ведь эта беседа слишком важна, чтобы я мог пропустить её.
Ариго развернулся и вышел в небольшую комнату рядом с кабинетом, вход в которую искусно скрывался за портьерой в нише одной из стен кабинета Штанцлера. Об этой комнате знали только ближайшие соратники или особо дорогие гости господина кансилльера, к коим Ги, конечно же, относился, а вот почтенная Мибарелла - нет. Преимущество этого замечательного помещения было в том, что находящйися в нём мог прекрасно слышать всё, что было сказано в самом кабинете.
Конечно же, Ги в детстве говорили, что подслушивать нехорошо - в том числе, и почтенная, горячо любимая матушка, сама прибегавшая к подобным хитростям не раз, - но на что только не пойдёшь ради Талигойи.

Лучше бы Мирабелла рассказала о последней надорской моде, чем сообщала кансилльеру те сведения, про которые его шпионы чуть ли не стихи написали. Впрочем, отсутствие фантазии и быстроты соображения - это фамильная черта Окделлов, тут удивляться нечему. Втайне Штанцлер завидовал прекрасному актерскому мастерству госпожи Окделл, так как настолько правдоподобно изображать скорбь не умел даже он.
- И вам здравствуйте, Мирабелла, - кансилльер понял, что его левая нога уже затекла, поэтому решил немедленно встать, что придало его картинному удивлению изрядную долю достоверности. Жаль, кстати, что Ги Ариго сидел не под столом, а то у кансилльера была навязчивая идея при разговоре болтать ногами под любимым предметом мебели маршала. - Какие вести! Понимаю ваше беспокойство и приложу все усилия, чтобы помочь найти вашу дочь.
Слава Создателю, раздраженная Мирабелла - лаконичная Мирабелла, поэтому ахов и вздохов по поводу Ричарда, Эгмонта, а также гардеробов всех двоюродных бабушек Айрис слушать не придется.
- Вы знаете, вести о нахождении Айрис в Олларии попали ко мне через обычные городские сплетни, которым я, естественно, сразу и не поверил. Тем более, что версии о ее конкретном местонахождении противоречат друг другу. Вам, как матери, должно быть известно, есть ли у Айрис какие-нибудь знакомые в городе, у которых она могла бы остановиться?

Отредактировано Август Штанцлер (2011-07-29 22:26:22)

Раздраженная Мирабелла действительно была лаконична. Но значит ли это, что таковой она и останется, услышав, у кого в оруженосцах находится её великовозрастный идеалистичный сын. Глава Дома Скал - желторотый мальчишка, верящий любой ерунде и не умеющий держать себя в руках.
Август Штанцлер придал своему лицу скорбное и сочувствующее выражение, с которым и следует сообщать скорбящей матери еще одну неприятную новость.
- Эрэа... - кансилльер выдержал скорбную паузу, - службу Вашего сына, вопреки воле кардинала и в качестве пощечины для всех Людей Чести и просто честных людей, принял Первый маршал Талига, отродье предателя, Рокэ Алва. Если Ричард в самом деле единственный, кого Айрис знает в столице, то начинать поиски следует именно в его доме.

"А она сдала, совсем сдала за эти годы" - подумал кансилльер, прослушивая гневную тираду герцогини Окделл.  Впрочем, лицо его оставалось скорбно-участливо-понимающим. За многие годы в столице, казалось, мышцы лица графа Штанцлера сами складываются в нужное выражение без особых усилий и осознания.
- Эрэа, я понимаю, как вам тяжело, но нам всем тяжело в это непростое время. Вероятно, Вам следует навестить дом Алвы. Но, быть может, вы все же припомните, нет ли у Вашей дочери еще знакомых в Олларии?

- Разумеется, никакая мать не захочет думать плохо о своей дочери, - от кансилльера волнами растекалось понимание и сочувствие. - Я уверен, будь у Айрис другой выход... Конечно, если бы она пришла ко мне, я принял бы её и попытался вразумить...
Штанцлер оглядел насупленое лицо, прямую спину и сжатые губы. Неудивительно, что Айрис сбежала. От такой матери любая девица взвоет. А уж если известный своими любовными победами красавец-Савиньяк ей чего-то наобещал... Разумеется, исключительно из вежливости, но откуда об этом знать надорской затворнице?
- Эрэа, предки Савиньяков, конечно, предатели крови, но в этом семействе не забыли о благородстве. Это не сумасшедший кэналлиец, у них Вашей дочери ничего не грозит. Кроме того, Эмиль не откажет в ответной услуге той, кто приютила его в мороз. К тому же, если Айрис приехала только вчера, откуда ей было знать, что Ричарда взял к себе Ворон? Я бы советовал Вам сначала нанести визит Савиньякам. Так вы сохраните время и будете избавлены от унижения.

Отредактировано Август Штанцлер (2011-09-14 22:03:49)

- Эрэа, - герцогиня пылала праведным гневом и картинно снедалась беспокойством. Насколько её в самом деле волновало благополучие дочери, а насколько это была забота о добром имени семейства, Август Штанцлер не взялся бы с точностью определить. Одно было ясно - оставлять жаждущую мести вдову без присмотра не следовало, - я понимаю Ваш гнев и разделяю Ваше беспокойство, но, поймите, Вам нельзя путешествовать по Олларии в одиночестве. Если Вас поймают и выдворят за границу города, Вы уже не сможете помочь дочери и не избежите позора. Я прошу Вас воспользоваться моим гостеприимством. Вам предоставят комнату, где Вы сможете отдохнуть с дороги и перекусить, а я тем временем найду верного человека, который проводит Вас до особняка Савиньяков.

Герцогиня несколько мгновений молчала, и кансилльер уже забеспокоился, что негодующая вдова пожелает помчаться за дочерью немедленно. Тогда не выпускать ее из виду будет куда сложнее. Но, к счастью, здравый смысл и возраст с усталостью победили материнский гнев, и её сиятельство соблаговолила принять скромное гостеприимство старого графа.
- Прекрасно, эрэа. Мой дом в Вашем распоряжении. А я подыщу Вам подходящего провожатого и через несколько часов пришлю его к Вам.
Штанцлер вызвал слугу и велел проводить гостью в гостевые покои и позаботиться, чтобы она ни в чем не нуждалась и никуда самовольно не подевалась. Последнее, разумеется, не было произнесено вслух, но было и без слов понятно всем слугам в доме Августа Штанцлера.

- Скажем так, есть основания полагать, что Айрис Окделл находится у Савиньяков, - Штанцлер был более сдержан и оптимистичен в своих предположениях. Разумеется, напоминать герцогине, что её дочь могла вовсе не добраться до Олларии или сгинуть в первой попавшейся подворотне или попасть в еще какую-нибудь беду он не стал, но про себя очень надеялся именно на такой исход. В конце концов, у Эгмонта Окделла есть еще две дочери. Лучше одна мертвая девица, чем девица, переманенная на сторону предателей. Он сам слишком хорошо умел убеждать и влиять на неокрепшие умы, чтобы сомневаться, что Арлетта Савиньяк или её старший сын не смогут извлечь наибольшую выгоду из попавшего к ним в руки подарка судьбы. - И если это так, то Вы правы, дорогой Ги. Это весьма неприятно. Но я всё же надеюсь, что где бы ни была Айрис, герцогиня Окделл её найдет и вернет домой. Именно поэтому я попрошу Вас сопровождать  Мирабеллу Окделл и помогать ей в поисках.
Кансилльер с трудом скрыл удивление, услышав об очередной неприятности Ричарда. Кажется, этот молодой человек просто неспособен вести себя осторожно, несмотря на все обещания. Где, ну где, скажите на милость, он уже успел повстречать Эстебана Колиньяра и подраться с ним? С Фабианова дня еще и недели не прошло! Неужто Колиньяр взялся искать ссоры намеренно? По чьему-то поручению? Вероятно... Живой Окделл в столице не устраивает многих. Ворон оказал мальчишке плохую услугу, взяв его к себе.
- И чем же кончилась дуэль? Судя по тону, которым Вы мне о ней сообщили, ничего непоправимого не произошло?

- Вы прискорбно правы, Ги. Ричард будто притягивает к себе все возможные беды. Причем, вполне вероятно, одним своим существованием. Слишком много тех, кто желает ему смерти. А Ричард... Ричард наивен и прям, как трость. Он просто не умеет отвечать на обидные слова обидными словами. Он, как Эгмонт, хватается за шпагу и готовится умирать, защищая свою честь. Я стараюсь внушить ему, что живому легче расквитаться за унижение, чем мертвому, - Штанцлер горестно вздохнул, намекая на невозможность и неподъемность подобной задачи, - но Окделлы слишком плохо запоминают всё, что не касается верности и чести. Разумеется, я завтра же поговорю с Диконом. Вас же я прошу попытаться выяснить, ввиду ли личной неприязни или по чьему-то наущению наследник Колиньяров искал ссоры с Ричардом. Если по собственному почину, навозника следует убить. Желательно "случайно" или под благовидным предлогом. Просто чудо, что рядом оказался Валентин и подоспели Ноймаринены. Пятеро на одного - недопустимое соотношение сил.
Возможная дружба Ричарда с Ноймариненами кансилльера тоже не вдохновляла. Мальчик вполне способен привязаться к тем, кто спас его жизнь на самом деле, а не только твердил о своем добром отношении и предлагал помощь. Ричард ведь как зеркало. Кривое, непредсказуемое, но зеркало. Дик станет слушать Литенкетте, и он утратит с таким трудом полученное влияние на мальчишку. А вот с Оскаром поговорить Ричарду было бы полезно...

Отредактировано Август Штанцлер (2011-10-20 13:12:31)

- Дурак Ричард или не дурак, - посуровел Штанцлер, - но он наам нужен. Это во-первых. А во-вторых какие-то навозники не будут решать, кому из Людей Чести жить, а кому нет. Если им Дикон нужен мертвым, то нам он нужен живым. А мотивы, дорогой Ги, следует выяснять всегда. Не понимать причин и смысла действий оппонента глупо и опасно. Не думал, что мне придется объяснять Вам столь простые вещи.
Штанцлер отлично понимал, что Ариго не хочется заниматься выяснением, что именно ударило в голову Колиньярам и почти безнадежным делом спасения Окделла от неприятностей. Но позволить себе пустить всё на самотёк было нельзя. Так же, как позволить союзнику бунтовать и диктовать условия.
- На счет слухов Вы правы. Не следует упускать такую возможность. Однако, об этом мы поговорим позже. Сначала следует уделить внимание герцогине Окделл, пока она тоже не взялась приподносить сюрпризы. Думаю, это Вам вполне по силам.
Кансилльер внимательно посмотрел на Ариго, давая понять, что не желает продолжать разговор, а им обоим следует заняться делами.